Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Сккьёрфборх гудел, как растревоженный улей. Дозорные с которыми я увязался, первое время тоже горячо обсуждали эту тему. Но уже через полчаса разговоры сами собой перетекли в иное русло.
Вскоре мы достигли замёрзшего озера. Если бы не деревянные лодки, подвешенные на цепях под навесами, то я бы подумал, что передо мной небольшая равнина, огороженная со всех сторон лесистыми склонами.
Один из гибберлингов приблизился ко мне и о чём-то быстро заговорил. Я напрягся, пытаясь сообразить суть вопросов. А меня
— С Ингоса, — ответил гибберлингу, и тут же попросил не говорить на их языке. — Мне трудно понять… я по-вашему мало слов…
Спрашивающий понимающе кивнул головой. Он на своих небольших лыжах ехал рядом, а не по проторенной дорожке, как остальные, потому ему приходилось больше напрягаться, чтобы держаться подле меня.
— Это не такой уж и сложный язык, — слух резанул его сильнейший акцент. — Хотите, дам пару уроков?
— За предложение спасибо, — говорить и одновременно ехать было сложновато, потому, чтобы не задохнуться, не сбить дыхание, я отвечал с небольшими паузами, — но, боюсь, не осилю. К языкам не очень склонен…
— Пустое… то есть, пустяки. Я всё же хочу помочь.
— А вы… родились тут? На Новой Земле? Я по говору слышу…
Гибберлинг снова согласно кивнул головой.
— Мы — Крепыши, — сказал он чуть погодя. — Я — Орм. Вон мои братья — Стейн и Вар. Мы заступаем в дозор уже в девятый раз.
— И как… вообще? Как обстановка?
— По-разному… А вообще-то, всё тихо. Вы с нами-то, зачем пошли? Так, или для дела?
— Так…
Гибберлинг оскалился в своеобразной улыбке.
— Охоту любите?
— Есть немного. А что?
— Можем на днях сходить.
— На кого?
Орм не успел ответить.
— А, может, — перебил нас Вар, ехавший впереди, — лучше гарпий погоняем? Вредные создания. Рыбаки постоянно на них жалуются.
Я пожал плечами: можно и гарпий погонять. Один хрен.
— Уже весна чувствуется, — продолжал Орм. — Снег рыхлый… теплее становится. Скоро грязи столько будет… и талой воды. Вон, видите рыбаков?
Я повернулся в указанном направлении: действительно там виднелись черные точки гибберлингов.
— На хариуса пришли, — пояснил Крепыш.
— Так лёд же стоит!
— А-а, видно, что вы не рыбак, — по-доброму рассмеялся Орм. — Они полыньи сделают, да на поплавочные удочки ловить и будут… А, кстати, вы ведь не пробовали эту рыбу?
— Возможно…
Честно говоря, в рыбе я разбирался меньше всего. И чем конкретно меня подкармливали Ватрушки — не понятно: карась ли, окунь, или этот самый хариус — рыба, она и есть рыба.
Другое дело мясо. Во-первых, и вкуснее, да и сытнее. А во-вторых…
Тут я понял, что Орм рассказывает о своём рыбацком опыте, и ещё хвастается тем, как ему самому удалось приготовить малосольного хариуса. Да такого, что «трещало аж за ушами».
—
Не знаю почему, но меня снова охватила раздражительность. Я, конечно, ничего против гибберлингов не имею, но всё одно… Ну, не нравится мне! Хоть убей, не нравится! А что — и сам не пойму.
Тут же к рассказу подключился и ещё кое-кто из отряда. Они наперебой стали хвастаться да показывать размеры пойманных рыб. Говорили и на что ловить, как готовить, сколько добавлять соли, сколько времени держать в пряном соусе…
Движение отряда чуть замедлилось, страсти накалялись, я уже и не знал, как реагировать. Можно сказать, что даже растерялся.
Всё, что я понял, ловля хариуса — целое искусство. То же самое касалось и методов его приготовления.
Клянусь, мне показалось, что ещё несколько минут, и гибберлинги передерутся между собой. Да и вообще видно, что всё их местное племя склонно к своему роду спорам и бахвальству.
Уже начинало смеркаться. День тут, вестимо, короток, да ещё не следует забывать, что на Новой Земле, солнца не видно по полгода, и потому я стал смекать, что коли не доберёмся до зимовья, то придётся ночевать под открытым небом. А его уже, кстати, стало заволакивать тяжёлыми облаками.
Спор между гибберлингами затягивался. Сейчас уже они доказывали друг другу, на что следует ловить эту нихазову рыбу — хариуса. Постороннему, то бишь мне, сей спор вообще казался пустым делом. Было бы из-за чего так галдеть!
— Для «мушки» следует брать перья с шеи куропаток, — горланил Вар. — Но не зимней линьки…
— Мех зверя, вот что надо брать! — возражал другой гибберлинг.
— Э! Ребята! Вы своими криками сейчас всех в округе оглушите, — громко сказал я, пытаясь прекратить споры. — Ночь на носу, а вы тут о ерунде спорите!
— Ерунде?
— Где мы ночевать будем? До заставы далеко?
Наступила тишина. Орм, будучи командиром дозорных, огляделся и приказал сойти с лыжни.
— Пойдём на север к старым зимовьям. Там сейчас на ночь все рыбаки собираются.
И мы пошли к чернеющему в сумерках лесу. Через час вышли к заснеженным хижинам, подле которых действительно виднелись копошащиеся фигуры гибберлингов.
— Гойта квольдит! — прокричал Орм рыбакам. — Как улов?
В ответ тоже поздоровались, и, судя по всему, пригласили на ужин и ночлег.
— Говорят, что снова гарпии мешали… Прилетели и украли рыбу, — переводил Крепыш лично для меня.
В воздухе запахло чем-то до одурения вкусным. Сразу видно, что я проголодался.
Мы приблизились, и тут же началась процедура «братания». Так, конечно, назвал её я, а на самом деле гибберлинги крепко обнимались, похлопывая друг друга по спинам.