Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Лёд… Кругом был лёд… Ветер пронизывал до мозга костей.
Я скатился с вершины в какую-то яму, по дороге пару раз стукнувшись головой о камни. Все бока болели, будто по ним прошлись дубиной.
— Кто ты, человек? — голос у спрашивающего, был подобен свисту ветра.
Собравшись силами, я встал.
Турз! Итить-колотить! Вот это я попал!
В серой ночной мгле виднелось белёсое человекоподобное тело.
— Зачем, пришелец, пожаловал в мой дом?
Высокопарный слог! Ну, раз игра
— Бор, моё имя, — перекрикивая гул ветра, бросил я, одновременно стараясь выискать в сумке рог Восставших. — Не очень ты гостеприимен…
— В своём доме я хозяин! Чужаков не терплю… Но всё ж будь гостем, хоть из без приглашенья явился.
В лицо дохнуло студеным ветром. Глаза от мороза слезились, я плохо видел ледовика, но понял, что он приблизился.
Рука меж тем нащупала рог, и пальцы крепко его сжали. Сердце забилось чуть быстрее.
— В пути утомился я. Мучим голодом, и жду приглашенья…
— Ты дерзок, Бор! Но будь по-твоему. Однако сначала ответь на мои вопросы. Коли верно скажешь, то я проведу тебя, и угощу, но коли нет…
— Ты сам кто таков?
— Мы стражи. Уж много лет следим здесь…
Вновь подул обжигающий ледяным холодом ветер. Слова турза растворились в общем вое.
— Итак, ответь мне, Бор…
— Не люблю загадок, турз. И отвечать не стану.
В то же мгновение я вытянул рог и приложил его к губам.
— Глупец! — виски сжало студёным обручем.
Пора! Я дунул и в тот же момент подлетел вверх. Мир стремительно закружился и в в глаза ударил яркий свет.
Меня трусило от холода. Значит успел-таки, этот турз, «тронуть» меня своим ледяным проклятым дыханием!
Кто это тут? Сутулые? — сквозь яркий ослепительный свет, я смог различить гибберлингов.
— Вот он! — воскликнул кто-то.
Глаза слезились. А ещё меня мутило…
— Эй! — кто-то тронул за плечо.
— Отведите меня к Голубому озеру!
— Куда?
Я не стал повторять, а попытался подняться…
— Мы же говорили, — бубнили над ухом Сутулые. — В этих пещерах сходят с ума… или прозревают… но всё одно сходят с ума.
Наконец-то, глаза открылись и смогли хоть немного сфокусировать взгляд.
— Где мы? — голос будто не мой.
— В хижине, — еле пробормотала Стояна.
Её лицо выглядело несколько измученным. Она попыталась улыбнуться.
— Ты всю ночь бредил, — сухо проговорила она.
Я сел и огляделся. Голова уже не закружилась. Правда затылок немного побаливал.
Ощущение было такое, будто я долго и очень крепко спал. В этот момент живот жалобно проурчал, что он не против подкрепиться.
Я встал и попросил у Стояны чего-нибудь перекусить. Завтрак вышел скорым.
— Нам надо вернуться, — обращался я всем. — Не спрашивайте отчего так, мне не удастся объяснить…
— Вернуться? В пещеру? — вяло поинтересовались Сутулые.
— Да-да… туда… в то место, где вы меня нашли…
Гибберлинги переглянулись и тяжко вздохнули.
— Ты хоть что-то помнишь? — спросили они.
— Отрывками… Отошёл в сторону по нужде, а потом…
— А потом свалился в «колодец». Как только шею не свернул. Там высота саженей десять…
Я присвистнул.
— Как себя чувствуешь? — спросила Стояна.
Выглядела она уставшей. Очевидно всю ночь не спала.
— Не плохо, — бросил я.
Мои мысли были все в копальне. Что-то тянуло меня туда, будто в пещере мёдом намазали.
Наскоро перекусив и одевшись, я первым выскочил наружу и мы потопали к Лысому взгорку.
Небо с утра уже было затянуто серыми тучами. На открытых площадках гулял неприятный холодный ветер. Сегодняшняя погода вообще походила на осеннюю.
После завтрака, я стал чувствовать себя значительно лучше. Все прошлые события казались мне каким-то долгим неясным сном, полным кошмаров.
Я не пытался анализировать. В голове крепко засела одна единственная мысль — надо вернуться в копальню. И ещё было такое ощущение, будто я там что-то потерял… или забыл.
Ни гибберлинги, ни Стояна особо не проявляли желания снова побывать в пещере. Мне даже казалось, что они чего-то боятся.
К обеду мы наконец добрались до копальни, где и сделали небольшой привал.
— Значит, на Корабельном Столбе нет метеоритного железа? — спросил я у Сутулых.
Гибберлинги пожали плечами.
— Где же тогда его искать? На Мохнатом острове?
— Может и там…
Не похоже, что Сутулые хотели на эту тему говорить. Они кинули тоскливый взгляд на чёрный зев пещеры.
— Что-то не так? — спросил я.
— Кажется, нам тут не особо рады. Уже двое заблудились… Наверняка, нам намекают, что лучше тут не лазить… без нужды…
— Кто намекает?
Сутулые вновь пожали плечами. Они подняли взгляд на меня и вновь его опустили, словно опасались смотреть прямо в глаза.
— Так что не так? — насупился я.
Гибберлинги молчали. Они покосились на Стояну, но та тоже опустила голову.
— Да говорите же, Нихаз вас всех дери!
Старший из Сутулых откашлялся и негромко сказал:
— Когда мы тебя нашли… ты сидел на валуне… Мы… мы…
Гибберлинг вновь откашлялся.
— У тебя было мертвенно бледное лицо… Я поначалу подумал, что ты умер. Но твои глаза блестели, словно новые монеты. Губы были искусаны в кровь… Признаюсь, что мы все испугались. Ты пошёл на свет, глядя на него немигающим взглядом, будто был слепцом… И вёл себя, словно одержимый…