Прямо к цели
Шрифт:
Еще дюйм, еще фут, еще ярд — продолжали они ползти по липкой и холодной грязи, в которую превратилась земля, по-прежнему не принадлежавшая никому. Неожиданно Чарли услышал сзади громкий визг. Обернувшись, чтобы отчитать Томми, он увидел крысу величиной с кролика, лежавшую у него между ног. Штык Томми вонзился ей прямо в брюхо.
— Я думаю, ты ей понравился, капрал. Не из-за секса, конечно, если верить Розе, просто она хотела поужинать тобою.
Чарли закрыл ему рот рукой, чтобы не услышали его смеха.
Луна выплыла из-за тучи и в
Уткнувшись в колючий барьер, Трентам изменил направление своего движения и пополз вдоль заграждения со стороны неприятеля в поисках разрыва в проволоке. Пришлось ползти еще ярдов восемьдесят, которые показались Чарли длиной в милю, прежде чем капитан нашел наконец малюсенькую дырку, в которую можно было протиснуться. Теперь они находились всего в пятидесяти ярдах от своих позиций.
Чарли удивился, когда увидел, что капитан отползает в сторону и уступает ему дорогу.
— Дьявол, — не сдержался Чарли, когда в центре событий вновь появилась луна и заставила их замереть всего в десяти шагах от своих. Как только свет исчез, Чарли медленно, как краб, пополз вперед, теперь уже опасаясь больше шальной пули со своей стороны, чем от противника. Наконец он услышал голоса, голоса англичан. Он никогда не думал, что настанет такой день, когда он будет радоваться при виде этих траншей.
— Мы добрались, — прокричал Томми так громко, что его могли услышать даже немцы. Чарли вновь пришлось зарыться лицом в грязь.
— Стой, кто идет? — раздалось из траншеи, и Чарли услышал, как повсеместно защелкали затворы просыпавшихся обитателей окопов.
— Капитан Трентам, капрал Трумпер и рядовой Прескотт королевских фузилеров, — твердо выкрикнул Чарли.
— Пароль? — потребовал голос.
«О боже, какой же?..»
— Красная шапочка, — закричал сзади Трентам.
— Подойдите для опознания.
— Прескотт первый, — сказал Трентам.
Томми, приподнявшись на четвереньки, медленно двинулся к своим окопам. Чарли услышал звук раздавшего сзади выстрела и с ужасом заметил, как Томми упал на живот и замер в грязи.
Чарли быстро оглянулся в полумраке на Трентама, который произнес:
— Проклятые гансы. Ложись, иначе то же самое может случиться и с тобой.
Чарли проигнорировал приказ и быстро пополз вперед, пока не наткнулся на распростертое тело своего друга. Оказавшись рядом, он положил руку на плечо Томми.
— Осталось всего двадцать ярдов, — сказал он ему и крикнул в сторону окопов: — Человек ранен.
— Прескотт, не двигайся, пока не исчезла луна, — раздался сзади приказ Трентама.
— Как ты себя чувствуешь, дружище? — спросил Чарли, пытаясь понять выражение лица Томми.
— Если честно, то раньше было лучше, — ответил он.
— Тихо, вы оба, — прошипел Трентам.
— Кстати, это была не германская пуля, — задыхаясь проговорил Томми, и тонкая струйка крови потекла у него изо рта. — Так что постарайся достать этого ублюдка ты, если мне не дано это сделать своими руками.
— С тобой все будет в порядке, — сказал Чарли. — Никто и ничто не смогут убить Томми Прескотта.
Когда большая черная туча заслонила луну, группа людей, включавшая двух санитаров Красного Креста с носилками в руках, выскочила из окопов и бросилась к ним. Они опустили носилки рядом с Томми и, перетащив его на брезент, трусцой побежали назад. Со стороны немецких позиций защелкали выстрелы.
Оказавшись под защитой траншеи, санитары небрежно бросили носилки на землю. Чарли закричал им:
— Несите его в госпитальную палатку быстрее, ради бога, быстрее.
— Нет необходимости, капрал, — сказал один из санитаров, — он умер.
Глава 5
— В штабе давно ждут твой рапорт, Трумпер.
— Я знаю, сержант, знаю.
— Какие-нибудь проблемы, парень? — спросил старший сержант, подразумевая, видимо: «Ты умеешь писать?»
— Никаких проблем, сержант.
Весь следующий час он медленно излагал свои мысли на бумаге, а затем переписывал свой немудреный отчет о том, что произошло 18 июля 1918 года во время второго сражения на Марне.
Чарли читал и перечитывал свое банальное изложение, сознавая, что, хотя он и превознес храбрость Томми во время боя, но ни словом не обмолвился о бегстве Трентама от противника. Все дело было в том, что он не был свидетелем того, что происходило сзади него. Он мог бы изложить свое мнение, но был уверен, что не выдержит перекрестного допроса, который будет устроен позднее. А что касается гибели Томми, то как он мог доказать, что одна пуля среди множества других была выпущена из пистолета капитана Трентама? Даже если Томми был прав в обоих случаях, выскажи Чарли эти предположения, он все равно бы оказался один на один с офицером и джентльменом.
Единственное, что он мог сделать, так это не воздавать никакой хвалы в своем рапорте действиям Трентама на поле боя в тот день. Чувствуя себя предателем, он поставил свою подпись внизу второй страницы и передал рапорт дежурному офицеру.
К вечеру того дня дежурный сержант отпустил его на час, чтобы выкопать могилу для рядового Прескотта. Опустившись на колено у его изголовья, Чарли проклинал людей с обеих сторон, которые несли ответственность за эту войну.
До Чарли донесся речитатив священника, произносившего «Прах к праху, пыль к пыли», затем прозвучал прощальный напев трубы. Похоронная команда сместилась правее и стала копать могилу для другого солдата. Около сотни тысяч человек лишились жизни на Марне. Чарли не мог больше мириться с мыслью о том, что какая бы то ни было победа стоила такой цены.