Прынцик
Шрифт:
Лифт шел долго, видимо, с самого верха, пощелкивал и скрипел на этажах. Старенький.
В полумраке площадки поблескивали замками почтовые ящики. На кожухе батареи лежали рекламные буклеты.
За горячую ванну — полцарства! За чай — ну, наверное, одну десятую.
М-м-м, как это должно быть хорошо! — мечтала Галка уже в медленно ползущем на пятый лифте. Добавить соли лавандовой, она оставалась еще, геля — исключительно для пены, и чтобы парок стоял. Или плыл? И опуститься — осторожно, обжигая
Лифт остановился. Галка вышла.
— Галочка!
Забытый Шарыгин бросился к ней, тряся львиной своей, пышной гривой. Все, подумала Галка, прощай, ванна.
— Вымокла вся? — Гриша приобнял ее, проявляя заботу. — А я в форточку тут у вас на площадке смотрю: ужас какой-то, льет и льет!
Галка отстранилась.
— Да, льет…
Только сейчас она заметила, что у соседской двери, прислонившись к стене, сидит на корточках молодой человек и смотрит на них в легкий прищур.
— Это что, с тобой? — тихо спросила Галка у изгнанника.
Шарыгин повернул голову.
— По-моему, это к соседям. — Он игриво подмигнул. — Чтобы я — и вдруг разбавил кем-то третьим наш вполне сложившийся дуэт?
— Вы — Галя? — Парень встал, шагнул навстречу.
Недавно замененная лампочка, прилепившаяся над электрощитками, мягко осветила его лицо. У него оказались очень теплые, добрые глаза. Ореховые. Какие-то женские, с длинными ресницами. А нос был на Галкин взгляд длинноват.
— Да.
— Вам что-то нужно, молодой человек? — влез Шарыгин.
— Я Александр, — сказал парень, протягивая руку.
Они пожали ее по очереди: сначала Гриша, потом Галка. В плаще звякнули ключи. Соседские, кстати, надо бы выло…
— Ой! Вы племянник! — обрадовалась, вспомнив, Галка.
Александр улыбнулся. Кивнул.
Нет, по фактуре он, конечно, Шарыгину проигрывал. Плечи поуже, ростом пониже. Ах нет, не принц. Но глаза…
И вообще, что это она всех по Шарыгину меряет? Можно подумать, эталон. А вот фиг. Обаятелен — да. Аристократичен — да. Но ведь других рядом и нету. Не случились как-то. То ли разбежались, то ли сама она все мимо да мимо и больше по нарисованным, по пятнадцатиметровым… А чувство неправильности? А Светлана в конце концов?
И вообще — Шарыгин, он того… Шарыгин — лев. Театральный.
— Вот, — Галка протянула ключи Александру. — Там два замка…
— Я знаю.
Ключи перешли из рук в руки.
— Извините, — запоздало спохватилась Галка, — а паспорт ваш посмотреть можно?
И тут же подумала: и чего я в этом паспорте смотреть буду? Но слова уже выскочили, назад в рот не затолкаешь.
Имя, например, можно сверить.
— Пожалуйста.
Бордовая книжица легла Галке в ладони.
—
"Александр Сергеевич" — прочитала Галка. И зажмурилась.
Почему-то показалось, что дальше там написано: "Пушкин". Привет "Каменному гостю". Большой привет. Дай руку, Галка.
— Что это за фамилие такое? — Гриша, кривляясь, заводил по бумаге пальцем. — Пры… Пры…
— Прынцик, — ответил парень.
Прынцик? Галка чуть не выронила документ под ноги. Это что же, материализация невысказанного желания? Снов в явь, что ли?
Она открыла глаза.
"Александр Сергеевич Прынцик". Восемьдесят четвертого года рождения. На три года ее, Галки, старше. И с буквой "ы" в середке.
— Спасибо.
— Да не за что, — парень убрал паспорт в недра серой "дутой" куртки. — Я могу уже?…
Он, улыбаясь, прозвенел ключами.
— Да, конечно, — смутилась Галка.
Идиотка, вынесла себе вердикт она, отпирая собственную дверь. Паспорт ей! Ну Прынцик и Прынцик. Мало ли в Бразилии…
Почему-то казалось, Александр смотрит ей в спину. Ключ елозил в замке, не желая проворачиваться. Между лопатками жгло.
— Галочка, дай я, — сунулся Шарыгин.
— Нет, — отрезала Галка.
Дурацкий замок!
Хлопнула соседская дверь. Мягко щелкнула "собачка". Все, Прынцик исчез? Галка повернула голову. На глаза попались коричневый чемодан, объемный пакет и Шарыгин, поднявший их на уровень груди — все свое ношу… А за ним было пусто.
Ну и хорошо.
Галка сосредоточилась на собственной проблеме: вынула ключ, стерла масляную дорожку, вставила снова. Так, а в какую сторону это я поворачивала? Надо же против часовой. По часовой — это для волнительных дурочек, чтобы стоять и дергаться.
Раз оборот, два, три.
Свет с площадки ворвался в темную прихожую.
— Ох, я уж и не надеялся! — возликовал Шарыгин.
Шлеп! — упал на обувную полку пакет. Бум! — хлопнулся на пол криво поставленный чемодан. Щелк! — Шарыгин щелкнул выключателем у туалета.
— Галочка, — рука его мелькнула, виновато прижата к сердцу, — честное слово, едва терплю!
Галка грустно кивнула.
— Ну и ты, — сказала себе, — заходи.
Сбросить туфли, повесить плащ, пройтись по большой комнате, прибирая с дивана юбку, колготки, лифчик, томик Бронте. Плед — обратно в маленькую. Фантики — в кулак.
— Ох, хорошо!
Шарыгин хлопнул туалетной дверью. Вдогон ему зашумела, заклокотала вода, потянулся слабый запах освежителя. Пока Галка, краснея, прибиралась (журналы, блюдце с яблочным огрызком, косметическое молочко во флаконе), он, повесив плащ и пройдя, вежливо гляделся в стеклянные дверцы серванта, привычно оценивая библиотеку.