Прыжок через бездну

Артамонов Александр

Этот тупица решил, что ему теперь в этом мире всё можно, и стал играть на деньги серьёзных людей в казино. Не мне вам рассказывать, что он всегда был в выигрыше. Однако это была непростительная неосторожность с его стороны. И вот несколько часов назад он решил снова поставить деньги на кон. И всё бы было, как всегда, но, по моим сведениям, на его беду рядом оказался Посланник гипнотизёра. Этого хватило для того, чтобы Говоров-младший проигрался вчистую. Итог этой встречи: мажор, испугавшись ответственности за потерю крупной суммы, пустил себе пулю в лоб из отцовского пистолета, его дела неожиданным образом вскрылись, и сейчас, пока мы с вами тут заседаем, несчастного бывшего прокурора Игоря Олеговича Говорова пришли арестовывать.

И, чёрт возьми, если бы всё кончилось только Нарциссовым и Говоровыми! Но нет, силы этого Посланника хватит на всех нас. Я думаю, если кто-то из вас хочет сбежать в одиночку, – а, зная вас, господа, уверен, что каждый уже подумал об этом, – даже не надейтесь, они сожрут нас по одному.

Корсар оглядел собрание с улыбкой, схожей с оскалом волка. Над собранием висела гробовая тишина. Только на испуганных лицах отражались отблески свечей.

Вдруг послышались тихие всхлипывания, и всё тот же испуганный голос пролепетал:

– Не хочу, я ещё не держал в руках «Оскара»! Верните всё на место.

Обладатель голоса начал впадать в истерику.

Из темноты появилось поросячье лицо с тремя подбородками, испуганные маленькие глазки блуждали, будто пытались куда-то сбежать. Это было лицо знаменитого театрального режиссёра Лютикова Роман Саныча, поставившего за последнее время уйму авангардных спектаклей, где голые люди выполняли непонятные даже для него самого вещи. Они прыгали по сцене, как саранча, рисовали картины морковным соком, обсыпали зрителей попкорном и делали разные прочие высокохудожественные вещи. Ему рукоплескала вся прогрессивная общественность, получая, безусловно, исключительное эстетическое удовольствие от происходящего на сцене. Старые девы в очках дарили режиссёру букеты и плакали, признаваясь, как давно ждали такого феерического действия, заумные критики восхищались мощным перформансом и удачным использованием элементов хэппенинга, знатоки альтернативной культуры сходили с ума от восторга. Он купался в лучах славы.

Но человек устроен так, что ему всегда мало. Лютиков замахнулся на кино. Его творческий ум летал среди облаков, грозя всем недостаткам общества, попавшим под его сжигающий взгляд, немедленным и безжалостным разоблачением. И вот же на тебе – такая обструкция! Лютиков чувствовал себя соколом, подбитым на взлёте. Поросячье тело сокола вздрагивало и дрожало, как желе. Лютиков плакал.

– Ну, что же вы! Господа, держите себя в руках. Что бы вы без меня делали. Вы должны благодарить судьбу за то, что я с вами. Я принёс спасение, – подал всем надежду Корсар, как глоток воды жаждущим в пустыне.

Глаза присутствующих с мольбой обратились к нему, все затихли в ожидании обещанного спасения, и только олигарх Грабовский нервно курил свой кальян.

– Взгляните, господа, – указал пальцем в сторону одного из окон Корсар.

Мощный прожектор, светивший в окно для подсветки витража, освещал силуэт человека, одетого в плащ с остроконечным капюшоном. Этим плащом и неподвижностью он походил на одну из статуй капуцинов, стоящих в готическом коридоре. До сего момента никто его не замечал.

– Это тот, кто спасёт нас. Человек, которого вы видите, должен погубить Посланника загодя, пока не случилось событие, после которого уйти не сможет никто. По моим сведениям, сейчас гипнотизёр отправляет своего Посланника в поездку. Мы все далеко не глупые люди и отлично понимаем, что он делает это не просто так. У нас мало времени. Поэтому мы должны действовать очень быстро.

Все отлично знали про широкие связи Корсара в различных сферах. Вечный оппозиционер и критик власти, разоблачитель коррупции, он сам был её частью и активно пользовался этим. Особенно собратьев по тайному обществу удивляла сказочная беспринципность Корсара, когда днём на митинге он посылал своей зажигательной речью толпу безумных фанатов на штурм основ «преступной» власти, а вечером приезжал в дом

прокурора Говорова, чтобы обсудить с этой же властью свои дела. И часто их собратья видели, как в обнимку с тем же коррумпированным прокурором они шептались и смеялись, даря друг другу крепкие рукопожатия. Но, несмотря на всё двуличие Корсара, никто не сомневался в его связях и не мог даже предположить, что он мог бы солгать им в такой момент.

– Так чем же мы можем подсобить ему? Разве только благословить на это нелёгкое дело, – дрожащим голосом промолвил отец Павел.

– Да кому нужно ваше благословение, святоша, разве непонятно: если он отправится в путь за Посланником, чтобы устранить его, значит, ему нужны деньги, неужели не ясно? Именно об этом говорит Корсар, – зло глядя на отца Павла, процедил олигарх Грабовский.

– Вы абсолютно правы, Юлий Рудольфович. Дело важное, поэтому я не могу открыть, кто наш агент и как он будет действовать, – он подал знак человеку в капюшоне, и тот, сделав шаг назад, растворился в темноте сада. Мы не имеем права проиграть, для нас это будет конец. Но не мне вам объяснять, что дело это недешёвое. Скидываемся, господа!

Несмотря на огромную любовь к деньгам членов уважаемого собрания, никто протестовать не стал, за исключением режиссёра Лютикова. Он громко причитал и всхлипывал, сетуя, что всякий может обидеть художника и оскорбить его утончённую натуру требованиями непосильных денежных сумм.

– Ну что ж, господа, – Корсар покончил с финансовой рутиной и всё-таки выбил недостающую сумму у непрерывно ноющего и протестующего против поборов Лютикова, – теперь мы можем перейти к более возвышенным делам.

Корсар посмотрел с иронией на отца Павла, тот, не зная, чего ещё ожидать от этого греховного собрания, был сильно напуган и пытался креститься, но всякий раз, поднимая взгляд, видел идола Бафомета, висящего на стене прямо напротив него. Поэтому, поднеся троеперстие ко лбу, отец Павел вместо окончания знамения плевал в сторону идола и отворачивался.

– Что вы имеете в виду, господин Корсар? Не хотите ли вы заставить нас молиться? – удивился законченный материалист – банкир Штольц.

– Да нет, конечно, что вы. Я сам далёк от всех церковных ритуалов. Поэтому даже не посмел бы предложить вам подобное. Но господа, давайте говорить честно: когда мы подписывали договор с гипнотизёром, то рассчитывали, и небезосновательно, что с нами всегда будет удача. Удача – вещь нематериальная, не так ли, Иосиф Абрамович? Но нас это не остановило, и до сегодняшнего дня всё так и было. Стелла Аркадьевна, ваш выход.

Так обратился он к последнему участнику и единственной женщине в этом коллективе единомышленников – Стелле Аркадьевне Сатановской. До этого она сидела далеко в углу, отрешенно, как будто медитировала, не принимая участия в общих делах, что для неё было совсем несвойственно.

Вечно яркая и эпатажная, Сатановская была известна в столице как колдунья и экстрасенс. Тридцатипятилетняя грузная дама в чёрном парике и с тёмной помадой на губах, в магических браслетах и с большим амулетом вместо кулона на пышной груди, кому-то она внушала страх, у других же вызывала ироническую улыбку. Многократная участница различных скандальных шоу, Стелла Аркадьевна однажды чуть не победила в финале «Битвы магов».

Как-то раз Сатановская попыталась поглотить жизненную силу известного ведущего Нарциссова в прямом эфире, что для него закончилось ужасным расстройством желудка. Правда, Нарциссов настаивал, что это у него случилось от несвежей рыбы, съеденной накануне. Но кто ж ему поверит! Некоторые злые языки, правда, поговаривали, что Стелла Аркадьевна вовсе не колдунья, а просто обманщица и шарлатанка, но, несмотря на происки этих дилетантов и дороговизну сеансов, очереди к ней не иссякали.

Среди собравшихся прошёл ропот неудовольствия: в отличие от простодушных телезрителей, поклонников у неё здесь не было.