Прыжок через невозможное
Шрифт:
— Давайте все-таки хладнокровно во всем разберемся, — предложил Дружинин. — Выходит, что взрыватель на заминированном заводе должен сработать двенадцатого мая или в промежутке между двенадцатым мая и, допустим, двенадцатым августа. Так?
— Да, пожалуй, — согласился Воеводин.
— Если бы он сработал сегодня или завтра, — продолжал Дружинин, — это еще полбеды. Но ждать три месяца, три месяца жить в неизвестности, в ожидании взрыва — невозможно. Что делать в таком случае?
— Искать, — твердо произнес
— Но как же будем мы искать теперь? — спросил Дружинин.
— Теперь искать будет легче, — убежденно заявил Воеводин.
— Почему же легче?
— Потому, Владимир Александрович, что у нас есть сейчас некоторые данные: количество установленных зарядов и их вес. Сложное уравнение со многими неизвестными превращается, таким образом, в уравнение с одним неизвестным. Я тотчас же приступаю к его решению и, если у вас нет ко мне больше вопросов, прошу отпустить меня.
Майор ушел.
Следом за ним поднялся и Шубин. Дружинин остался один. Невесело думал он о сложившейся обстановке. Ну чем, в самом деле, могут помочь Воеводину эти жалкие данные?..
Размышления Дружинина неожиданно прервала Варя. Она вошла со стаканом чая и бутербродами.
— Вы ведь не обедали сегодня, Владимир Александрович, — сказала она, ставя стакан на стол. — Выпейте хоть чаю.
— Спасибо, Варя! С удовольствием выпью. Никакие потрясения не убивают во мне аппетита.
Он отпил несколько глотков горячего чая и, остановив Варю, направившуюся к двери, спросил:
— Знаешь, как дела-то обстоят?
— Догадываюсь.
— Выходит, что в самом деле эта проклятая мина стала нам поперек дороги. Но, черт побери, не так-то просто нас остановить!.. Ты раздобыла подробные схемы наших заводов?
— Раздобыла, Владимир Александрович, — ответила Варя. — Пришлось все Архивное управление перевернуть и переругаться со всеми архивариусами, но схемы я все-таки раздобыла. Сейчас принесу их вам.
Спустя несколько минут Варя принесла три больших, сильно помятых свертка и положила перед Дружининым. Владимир Александрович развернул их и с интересом стал рассматривать. Варя, смотревшая на них через плечо Дружинина, заметила:
— А что, если мы дадим эти схемы Алексею? Тут видны все мельчайшие детали заводских территорий.
— Это идея, — согласился Дружинин. — Непременно нужно передать их Алексею. Поезжай к нему немедленно.
У рыбака Рощина
Продолжал напряженно обдумывать создавшееся положение и капитан Шубин, хотя ему казалось, что теперь он мало чем может помочь Воеводину.
Еще вчера он вызвал всех своих оперативных работников и дал им задание: расспросить краснорудцев, проживающих в районе заводов, не замечали ли они немецких солдат на заводской территории в день эвакуации гитлеровцев из города.
Помощники Шубина навели необходимые справки. Выяснилось, что никто из краснорудцев не видел в тот день на заводах немецких солдат. Некоторые из опрошенных ежедневно бродили по заводским территориям в поисках топлива и, следовательно, не могли не встретиться с гитлеровцами, если бы они там находились.
Хотя все собранные сведения были малоутешительными, это не обескуражило Шубина. Он вспомнил, что один из его офицеров рассказывал ему историю, приключившуюся с местным рыбаком Рощиным. Вызвав этого офицера, капитан спросил его:
— Помните, товарищ Никитин, вы докладывали мне о Рощине, у которого гитлеровцы отобрали лодку в тот день, когда эвакуировались из города? Как, по-вашему, для чего она могла им понадобиться в такой момент?
— Да уж не для увеселительной прогулки, конечно, — ответил Никитин. — Старик Рощин, вспоминая об этой лодке, говорил, что фашисты куда-то поспешно на ней поплыли.
— Не удирать же они на ней вздумали? — продолжал размышлять Шубин.
— Река течет на восток, а это им явно не по пути. Грести же против течения просто нелепо, — заметил Никитин.
— Знаете вы, где живет Рощин? — спросил Шубин.
— Так точно, знаю, товарищ капитан. Пригласить его к вам?
— Нет, зачем же старика беспокоить. Мы можем и сами съездить к нему. Вызовите мою машину.
…Рощина Шубин застал за просушкой сетей на берегу реки. Старик приветливо поклонился ему, сняв белый парусиновый картуз.
— Ну, как жизнь, папаша? Как рыбачите? — спросил его капитан.
— Ничего себе. Жаловаться не на что.
Присмотревшись, Шубин заметил старую лодку, до половины вытащенную на берег, и сказал сочувственно:
— Плоховата лодочка-то у вас.
— Верно говорите, — согласился старик. — Хорошую фашисты угнали при отступлении. Офицер ихний вдобавок еще по зубам мне надавал.
— Зачем же им лодка понадобилась?
— А кто их знает! Ящиками они ее какими-то нагрузили. Помнится, очень уж осторожно укладывали, будто хрупкую посуду. Я так и подумал тогда: не иначе как добро награбленное куда-то переправляют.
— Ну, а еще у них было что-нибудь, не помните? Может быть, инструменты какие?
— Было, кажись, и еще что-то, да я уж запамятовал. А вот ящики запомнились, потому как уж больно они церемонились с ними.
Капитан Шубин слушал рыбака, задумчиво прохаживаясь вдоль развешанных на шестах сырых сетей. Остановившись перед стариком, он спросил:
— А направились-то они куда: вниз или вверх по течению?
— Вниз, — уверенно ответил рыбак. — Это я точно помню.
— Ну, спасибо, папаша! — Шубин протянул Рощину руку. — Извините за беспокойство.