Прыжок к звёздам
Шрифт:
Выпущенная из снайперской винтовки, пуля пропела свою песню смерти и ударила «чёрного» между лопаток. Из раззявленного в крике рта брызнул фонтан крови. Вслед за ней, по плотно сгрудившимся «чёрным», прошёлся смерч огня и металла. Взрывы гранат, треск автоматных очередей, свист пуль. Уцелевшие от первых очередей, прикрытые боками и спинами соратников, «чёрные» попытались развернуть лошадей навстречу новому противнику, но вылетали из сёдел выбитые ударами пуль. Кони и люди смешались в одну окровавленную массу, а навстречу им уже поднимались в рост бойцы в странных
— Осмотреть раненых! — Басманов легко перепрыгнул через канаву, и зашагал по пыльной дороге, равнодушно перешагивая через мёртвые тела, направляясь к стоящему на четвереньках предводителю защитников замка.
— А с этими, что делать? — Ячменёв указал стволом автомата, на тяжко копошащегося в пыли чёрнодоспешника.
— Добей! — ожесточённый всем увиденным в этом рейде, Басманов чувствовал за собой право отдавать такие приказы. Как там сказано было-то: — «И воздастся тебе по делам твоим! Аминь!» — он пробормотал себе под нос, — Так им и пусть, сукиным котам! Карма у них такая, оказывается!
— Что же это ты удумал, идиот! — резким движением подняв «подростка» на ноги, он встряхнул его как жестяную куклу, — Самому жить надоело, так хоть бы бойцов своих пожалел! Им то за что такая глупая смерть?! — он гневно говорил, даже не задумываясь о том, что его не понимают. Даже стоя во весь рост, «подросток» едва достигал подбородка Басманова верхушкой своего шлема. Внезапно ноги его подкосились, и он безвольно повис на руках сержанта.
— Скис, пацан! — Басманов аккуратно опустил тело на землю и стащил с его головы шлем.
— Вот это, да! — присвистнул подошедший сзади Сашка Лаврухин, — Тёлка! П…ц всему!? — основание для таких эмоций у него было. По полированным наплечникам доспеха, пышной волной рассыпались длинные волосы, цвета спелой пшеницы. Чёткие, прекрасного рисунка, нежно-розовые губы. Из их уголка к точёному подбородку стекает тоненькая струйка крови.
— Ну-ка, Ливрик, давай освободим эту Жанну д`Арк от всей её железной галантереи! — Басманов настороженно осмотрелся по сторонам, — Вообще-то, пора ноги уносить, а то торчим здесь, как вша на пупе!
— Сержант! — окликнул Басманова рядовой Тоот, — Все, кроме одного, мертвы! Да и тот не жилец, восемнадцать ран, четыре из них в живот! Кровь хлещет, как из ведра!
— Спасибо, Эрнст! — сержант махнул рукой, — Посмотри-ка лучше сюда!
— Так! — присев на корточки, Эрнст посчитал девушке пульс, заглянул за оттянутое веко и, бросив взгляд на измятый шлем, неторопливо изрёк, — Имеет место лёгкая контузия и потеря сознания от удара по голове. — немного подумав он добавил, — Должна быть ещё куча синяков, но полный осмотр, надеюсь, не требуется?
— Хоп, как говорит наш друг Ахмед… — Басманов посмотрел на девушку, которую Лаврухин освобождал от доспехов, просто перерезая ножом крепёжные ремни, — В сознание её привести сможешь?
— Погоди, Сергей, — поднял голову Лаврухин, — Вот закончу, тогда и приводите в сознание! А то, чёрт её знает, вдруг начнёт дёргаться?
Басманов поднял небрежно отброшенное Лаврухиным зерцало, грудную пластину доспеха. Богато инкрустированный золотом и чернью металл, был весь покрыт вмятинами и глубокими бороздами.
— Если бы не доспехи… — подумал сержант, рассматривая, честно выполнивший свой долг, кусок железа, — Беседовала бы она сейчас с предками. Он вспомнил фразу Сенкевича про «миланские доспехи»…
— Ячмень! — бросил он через плечо.
— Здесь я! — десантник подошёл к нему, на ходу вытирая окровавленный нож куском чёрной ткани, и, бросив незаинтересованный взгляд на девушку, проворчал, — Ну, что там ещё?
— Возьми кого-нибудь в помощь! Соберёте и упакуете все её железки… — Басманов передал ему нагрудную пластину, — Держи!
— А на хрена, спрашивается?
— Отдадим на экспертизу! Пусть товарищ Николаев разбирается! — усмехнулся сержант, — На предмет определения технического уровня!
— Ну, если для Клима?!.
– протянул Ячменёв, оглядываясь, — Лобанов, Петров! Давайте сюда! Слушай, орлы, боевую задачу…
— Дед! — хмыкнул Басманов и посмотрел на Лаврухина, — Скоро там, Сашка?
— Сейчас! — десантник, перерезав ремни, раскрыл наголенники, — Готово! — он поднял голову и усмехнулся, — У нас, даже самая сумасшедшая металлюга столько железяк на себя не навешает!
— Тогда, вот что, брат-храбрец! — Басманов указал на девушку, — Бери эту красу ненаглядную в охапку и отходи к Мурадову, а Эрнст, если что, тебя прикроет!
— Эх, не было печали! — Сашка поднял, так и не пришедшую в сознание, девушку на руки, — Потопали, что ли?
Вслед за ними двинулись и все остальные. Только под сводами леса Басманов смог немного расслабиться. Вызвав на дисплей персонального электронного «блокнота» карту окрестностей, он задумчиво почесал подбородок, — Тут, километрах в полутора-двух на юго-запад, полянка есть с ручейком. Вполне подходящая для привала, между прочим! Там отдохнём и на связь выйдем! — он оглядел своё воинство, — Ну что парни потопали?
— А мне, что так эту красавицу и тащить на себе? — возмутился Сашка Лаврухин, — У нее, что своих ног нет, или она калека какая?
— Слушай, Ливрик, ты что чем-то недоволен? — в голосе Басманова послышалась лёгкая угроза, — Не хочешь достойно нести тяготы и невзгоды?!
Поняв двусмысленность фразы, парни дружно рассмеялись, внутренне освобождаясь от боевого напряжения. Видно этот гомерический хохот наконец привёл девушку в чувство и она наконец открыла свои большие, цвета бутылочного стекла, глаза. Неловко пошевелившись, она попыталась высвободиться из объятий и Лаврухин аккуратно поставил девушку на ноги. С минуту она неуверенно пошатываясь стояла, ухватившись за его локоть, потом её прекрасные губы исказила болезненная гримаса. Сашка едва успел ухватить её за талию, когда перегнувшись пополам в резком спазме, девушку стало неудержимо рвать. Смех немедленно стих.