Прыжок Волка
Шрифт:
— Маршал Бран, я нисколько не сомневаюсь в Вашем патриотизме и профессионализме, но потрудитесь все же конкретно пояснить, почему Вы отдали приказ о прекращении разработки операции по захвату Кардура.
"Баррад настучал, — мелькнуло в голове офицера, — больше некому. Позавчера я ему сказал о нецелесообразности в настоящий момент атаки на Кардур, а сегодня меня уже вызывает на ковер Президент".
— Мне кажется, что начальник Главного Космического штаба Высший генерал Баррад Кагараштан должен был Вам изложить причины этих моих действий.
— Маршал Бран, Вы испытываете мое терпение!
"А
Даже мужественные, не раз глядевшие смерти в глаза и в линзы кроковских боевых лазеров, что было, в сущности, одно и тоже, люди не могли говорить все, что думают в глаза всего лишь вышестоящих начальников. Наверное потому, что в бою командует инстинкт и адреналин, а на ковре у начальства рассудок и житейская мудрость.
— Мои действия продиктованы тем, что в последнее время зафиксированы случаи существенного отклонения координат реальной точки выхода из гиперпространства с теоретической. Также два звездолета бесследно исчезли, — четко отрапортовал офицер.
— Вы докладывали об этом. Но неужели это является поводом, чтобы не атаковать Кардур.
— Господин Президент, я поводов увиливания от войны с кроками не ищу! Я докладываю Вам причины, почему на данный момент не может быть осуществлена эта операция.
Два мужских взгляда встретились. Темно-карие президентские глаза и светло-серые маршальские.
— Хорошо, — наконец произнес Президент, — я не правильно выразился. Неужели это причина, чтобы отказаться от третьего центра кроковского государства! А ведь это фактически так и будет, захвати мы эту планету.
— Господин Президент, я это отлично понимаю. Но настаиваю на том, чтобы немного повременить и выяснить причину отклонений выхода звездолетов из гиперпространства.
— Но ведь таких случаев единицы! Мизерный процент от всего количества гиперпространственных полетов. Пусть при атаке на Кардур отклонится от расчетной точки выхода даже один процент от всех наших звездолетов, задействованных в этой операции. Пусть даже несколько из них вообще пропадут без вести. Неужели захват третьего сектора кроков этого не окупает?
— Если пропадет несколько звездолетов — окупает, господин Президент. Но меня настораживает тот факт, что такие случаи учащаются, быстро учащаются! И я интуитивно чувствую, что в случае массового выхода звездолетов из гипера в ограниченном объеме пространства, а этого не избежать при атаке на Кардур, может случиться катастрофа. И тогда счет без вести пропавших звездолетов может пойти на десятки, а то и сотни.
Лучше бы маршал не ссылался на свою интуицию…
— Маршал Бран! Вам не кажется, что для такой высокой и ответственной должности, какую занимаете Вы, при принятии столь ответственных решений нельзя руководствоваться чувством интуиции?! Скажу больше, это даже преступно!
И вновь два мужских взгляда скрестились.
— Я Вас понял, господин Президент. Разрешите в Вашей приемной написать прошение об отставке?
— Для этого у Вас есть свой рабочий кабинет! Можете идти.
Едва за маршалом Браном закрылась дверь, как Президент Картар Вараштан вскочил из-за стола и нервно зашагал по своему просторному кабинету.
"Интуиция, видите ли, у него! Так что, будем ждать, пока его интуиция милостиво согласиться на захват Кардура? А тем временем кроки еще лучше его укрепят или еще хуже, сумеют отбить назад Эльдуррей! А сейчас же самое время. Сам же докладывал, что кроки значительно уменьшили интенсивность полетов", — так и не успокоившись, а даже еще в большем раздражении Президент вновь сел за свой рабочий стол.
— Срочно вызовите ко мне начальника Главного Космического штаба, — приказал он своему секретарю.
"Этот руководствуется не какой-то интуицией, а трезвым расчетом".
Глава Совета национального спасения проснулась как-то сразу, будто и не спала. И той свежести в голове, какая обычно бывает после сна, не было. Вставать не хотелось. Эльдира несколько минут лежала, бесцельно глядя на потолок.
"Рахад снова улетел, сославшись на неотложные дела. И непонятно, помирились мы с ним или нет. И то, что перед отлетом у нас была близость почти такая же, как прежде, не в счет. Что-то между нами утеряно. Может Рахад прав, и между мной и им действительно стоит Андрей, тот Андрей? — молодая женщина вздохнула и закрыла глаза. — Да конечно прав. Стоит. Но… но я ничего с этим поделать не могу. Раньше, когда он был жив, мне больше нравился Рахад. А сейчас… а сейчас не знаю… А если бы Андрей был бы жив, с кем бы ты, Эльдира, захотела быть, с ним или Рахадом? — задала сама себе женщина беспощадный вопрос. И так же беспощадно к себе ответила, — Андрей… Приехали. Тебе, дорогая, не государством нужно управлять, а у психиатра лечиться", — еще раз вздохнув, Эльдира вновь открыла глаза.
Вставать решительно не хотелось. Все тело охватила какая-то апатия и слабость.
"Уж не заболела ли я? — нехотя женщина глянула на часы. — Великий Мортон, еще же такая рань! Надо постараться еще раз заснуть", — Эльдира перевернулась со спины на правый бок и вновь закрыла глаза. — По-моему, я запуталась. Хотя выход из тупика кажется очевидным. Андрей мертв и его не воскресить. Даже тело его, чтобы похоронить со всеми почестями, не найти. Рахад жив. Он умен, мужественен, он любит меня. Что мне еще надо? Так почему я не делаю очевидного — спокойно не живу с этим мужчиной? Почему? Может посоветоваться с мамой? Нет, маме с ее здоровьем только этого еще не хватало. Так с кем же посоветоваться… Папа, как мне тебя не хватает, — Эльдира даже как-то по-детски всхлипнула. — Папа, папа, я даже тебя, как и Андрея, похоронить не могу. Ну почему все так случилось? Почему? — молодая женщина представила лицо своего отца — широкой лепки лицо, длинные, густые, полностью седые волосы.
Вызванный из глубин ее памяти отец улыбался. Крупные морщинки лучами разбегались от его глаз. В приоткрытом рту были видны крупные белые зубы. Таким веселым ее отец, Главный Командор Матрул ДарВул в последнее время не был. Грозное оружие, появившееся у кроков, грозившее уничтожить всю фроловскую цивилизацию, раскол среди фролов — поводов для веселья не было.
"А еще я со своими ссорами с Андреем. Прости меня, папа… Я всегда считала, что поступаю правильно и просто не замечало, что делаю тебе больно. А ты ведь так любил меня и хотел только добра", — Эльдира вспомнила, как однажды, когда ей было пять лет, отец взял ее на свой флайер.