Псевдобожественная трагедия, или Маленькая пьеса со странным финалом

Виктор Косенков

Псевдобожественная трагедия,

или

Маленькая пьеса со странным финалом

"Все покажется легко.

За спиной мелькнет крыло." гр-па Пикник.

Мистер Тамбурин обнаружился, как всегда, за голографической рекламой Колы, что на углу Петровской и Проспекта. Там темно, призрачный свет голограммы оттеняет этот закуток и вместе с тем дает достаточно света, чтобы проконтролировать честность сделки. Впрочем, на Тамбурина мне обижаться еще не приходилось. Даже наоборот. Он был также всегда честен, как и всегда грязен. Может быть, поэтому он

– Здоров будь, Алекс. Как двигаются руки?
– Тамбурин как всегда дословно переводит приветствия с разных языков. На сей раз выпало что-то прибалтийское.

– Вполне прилично, - я осторожно продрался через кучу мусора, пустых пластиковых стаканчиков и таких же пустых бутылок.

– За стандартом пришел? Или просто поболтать?

– Болтать еще с ним... За стандартом.
– По стене пробежал таракан. Крупный и коричневый.
– Ты тут скоро гнить начнешь.

– Гнить? Я? Уже начал. Представляешь, на днях поцарапался о какой-то гвоздь. И до сих пор не заживает.

– А где поцарапался?

– А, где-то в Центральном. Шел к подруге...

– Дубина... Я имею ввиду, где поцарапано. Рана где?

– А я откуда знаю, что ты имеешь ввиду!? Здесь, - и Тамбурин ткнул грязным пальцем себе под лопатку и повернулся ко мне спиной.

– Что ты ко мне своей задницей повернулся? Снимай хламиду.

Тамбурин хмыкнул, но робу снял. Под ней оказалась на удивление чистая и дорогая рубашка.

– Задирай, тупица.

Под лопаткой виднелась нездорового вида царапина, покрытая по краям корочкой засохшего гноя. Смотрелось паршиво. Пахло еще хуже.

– Что-нибудь делаешь?
– Спросил я, когда он оделся.

– Делаю. Анаболики.

– Кретин. Тебе специалист нужен. Не хочешь по нормальному, сходи к друидам.

– Угу. Надо очень потом вдруг обнаружить, что вторая почка у меня случайно заменена на автомат. Причем даже не желтый, а какой-нибудь из Краснодара. Это тебе с друидами легко общается, а меня они живо на запчасти разберут.

– Ну и сгниешь по самые яйца. Почку ему жалко.

– Пошел ты.
– Тамбурин беззаботно хлопнул по стене ладонью и расплющил таракана в жидковатую лепеху.- Ползают тут всякие... А потом инспектора появляются.

– Этот был обычный, - сказал я, глядя, как лепешка с торчащими в разные стороны лапками отваливается от стены.

– А поди разбери когда он обычный, а когда у него вместо усов - детекторы висят.

– Уже было?

– Было.
– Тамбурин заулыбался.
– Только я ведь тоже не чайник. У меня каждый клиент в базе по ДНК висит. А база через деку на ДНК-детектор завязана.

– Так хрен ли ты его тут не держишь?
– спросил я и понял, что попал пальцем в небо, потому что Тамбурин загукал и начал брызгаться слюной. Это означало смех.

– Гыы.. Не держу.. Хорошая шутка. Ладно. Я тебе общую схему сказал, а детали тебя не касаются. Короче, если сюда не мой клиент сунется, его будет ждать сюрприз.

– Угу...
– Идея с базой по ДНК мне нравилась все меньше и меньше, не люблю, когда на меня в посторонних источниках данные имеются.
– Ладно, давай к делу. Лимит твоего времени на болтовню исчерпан.

– Ну к делу, так к делу. Будет тебе дело. Рассчитываться чем будешь? Только зелень не предлагай. После того, как япошки штатникам задницу надрали, их портреты президентов не котируются.
– Тамбурин произнес эту фразу с явным удловлетворением. Кто-то у него погиб во время оккупации, кто не знаю, но штатовцев Тамбурин ненавидит люто.

– Я в курсе. Однако, как ты помнишь, Индия надрала задницу япошкам. Так что хочешь йены, хочешь рупии. А, может ты, местные примешь?

– Приму. Без энтузиазма, но приму. Кстати, индусы не добрались бы до Токио, если бы некая страна не продала им геотермальную ядерную бомбу. Японцев Тамбурин просто обожает. Даже провел в Японии три года. Связи налаживал.

– Астровидью?

– Какую, на хер, астровидью!? Это была нормальная геотермалка! Между всем прочим в Токио они так и не вошли, там на один квадратный сантиметр по нескольку тысяч рентген было ко времени капитуляции.

– Да, с бомбой у нас лихо вышло. Зато Сибирь получили обратно. Ну так как? Рубли ты сегодня принимаешь?

– Я их всегда принимаю. Но без восторга.

– Плевал я на твои восторги.

– Как всегда.
– Тамбурин достал словно бы из неоткуда черный пакетик.
– Будет, что надо, забегай.

– Забегу-забегу. Береги себя, Тамбурин.

– И ты не кашляй, Алекс.

На фига Тамбурину деньги? Он с таким же успехом мог бы жить и на помойке.

Покидая эту подворотню, я прошел сквозь часть голограммы. Кажется я понял, где Табурин прячет ДНК-детектор. Сообразительный. Но базой его надо будет заняться. Не нужен ему мой код. Совсем не нужен. Я потому к нему и хожу, что анонимность моя гарантирована.

На улице было туманно и прохладно. Едкий и пыльный туман забивался под веки, и я надел консервы. Подождал пока струйки биологического раствора перестанут мешать зрению и направился к ближайшему входу в подземку. Ночь все плотнее вступала в свои права.

Сам с собой испуганно: Снова ночь. Темный туман. Призраки света. Люди Летучими голландцами проплывают мимо. Днем было не лучше. Но днем было светло. Сыро. Противно. Туман забивается в поры кожи. Что же они... Что же Я сделал? Или чего Я не сделал? Бежать. Бежать! Куда? Тогда стоять, на месте! Зачем? Но ведь что-то же надо! Что? Раньше так не было, раньше так не было, ты ведь помнишь!? Помню. И ты ничего не сделаешь? Сделаю. Ну тогда делай! Делай! Беги, стой, плачь, кричи, молись. Хотя кому Ты можешь молиться? Себе...

Кишка поезда исчезла в туннеле утягивая за собой различный мусор, накопленный неисчислимыми пассажирами подземки. Бумажные свертки, газеты, какие-то тряпки - все признаки человеческого существования неслись по воздуху, подхваченные пыльным вихрем. В воздухе стояла свойственная только городским подземкам вонь. Смесь гари, озона, человеческих испарений, парфюмерии. Не нравится? Иди по верху, дыши чистым смогом, пыльным туманом. Или разъезжай по городу в личном роллере с внутренним генератором воздушной смеси. У человека всегда есть выбор.