Псевдомемуар

Попов Евгений Анатольевич

Тогда,например, а именно в 1982 году моему другу,поэту Ю.К. Комитет Государственной Безопасности по Москве и Московской области сделал недвусмысленное,но двойное предложение: или на Восток - исправляться физическим трудом на свежем лагерном воздухе, или на Запад - пропадать вдали от Родины, ее березок, "Березок", партийных комитетов да товарищеских судов. Поэт, естественно, выбрал Запад,и вот он уже в городе Вене,и вот он мне уже оттуда звонит в Теплай Стан г.Москвы, где я тогда проживал.

– Привет! Ты меня по "свободе" слышал?
– напрямик спросил он, и я обомлел - три дня назад мы с ним толковали о том,что русско-советские,оказавшись на Западе быстро забывают реалии нашей вялотекущей жизни. Быстро,но не настолько же? Поэтому я ответил дипломатично:

– У меня батарейки в приемнике сели.

– Понятно!
– оценил Ю.К. степень моей искренности.- Значит, глушат?

– Нет,ради тебя прекратили...- по известным причинам меня совсем не интересовала предложенная им тема, и я попросил: - Ты лучше опиши,что сейчас видишь из телефонной будки.

– А я вижу - киоск с напитками, жвачкой, сигаретами,чипсами и другими товарами.Рядом с киоском сидит нищий в джинсовом костюме и играет на аккордеоне.

Как быстро бежит время! Поэт Ю.К. одним из первых ( и последних, кстати, потому что мало кто из вынужденных эмигрантов последовал его примеру) возвратился на родину,издал много книг, стал уважаемым членом нашего постпосткоммунистического общества, работает в журнале на букву "Н".

А я недавно вышел на уголок, что напротив бывшей гостиницы "Советская" (" Соколовский хор у "Яра"был когда-то знаменит"), и там увидел ПЯТЬ киосков с напитками, жвачкой, сигаретами,чипсами, и другими товарами.Рядом сидели ДВОЕ нищих в джинсовых костюмах, один из них играл на аккордеоне, другой,правда,на аккордеоне не играл,зато пил из банки баночное пиво "Бавария".

– Почему бы вам не употребить, на худой конец, пиво "Жигулевское, если уж вы как-никак нищий?
– обратился я к нему.

– Красиво жить не запретишь, - ответил он мне древней советской фразой, и тут-то меня и осенило,что художественная литература в смысле "разумного,доброго,вечного" как-то немножко стушевалась, если не сказать больше. Опиши я эту историю в нормальной прозе, меня обвинят в натужном сочинительстве и отсутствии "ясных нравственных критериев", потому что никаких нравственных (равно как и бнзнравственных) выводов из этой истории сделать невозможно.

Вот отчего я и вынужден писать этот "псевдомемуар".

Москва, декабрь 1996