Псих. Дилогия
Шрифт:
Тем не менее, Орла я больше не видел.
К счастью.
К счастью - потому, что я бы сделал то, что сказал.
Здесь нет рисовки. Я был свидетелем многих смертей. Эта - была бы не самой большой бедой. Правда, я всё равно рад, что мне не пришлось этим заниматься.
Наверное, нашёлся кто-то, кто доверял мне больше, чем мой несостоявшийся
За симбионтом ко мне пришёл ротный, капитан Лесковски. Ничего не спросил - просто велел отдать гусеничку. Я отдал. И тоже ничего не спросил.
Не знаю, как они поступили с парнем. И, если честно, знать не хочу. Надеюсь только, что это никому больше не стоило жизни.
Я взял двоих новых ведомых. Возни с ними было выше крыши, но оба оказались нормальными парнями.
А за тот вылет я получил медаль и выговор. Медаль - за оборону стратегически важного объекта, то бишь туннеля, а выговор - за пролёт через этот самый туннель.
Вот так.
12.
Моего нового механика звали Лёнчик. Молодой - ему ещё не было тридцати - весёлый парень, острый на язык любитель потрепаться и беззлобно посплетничать, он быстро влился в компанию технарей. А вот общения со штрафниками старательно и аккуратно избегал. Не демонстративно, нет, а этак вежливо и с опаской. Как человек из приличной семьи, никогда не сталкивавшийся прежде с этой стороной жизни, и из вынужденного столкновения желающий выйти корректно и с наименьшими для себя потерями.
Техником он оказался грамотным и профессиональным; тем не менее, зашивался с работой жутко - и потому, что из-за дефицита персонала парк машин каждого механика увеличился, и потому, что тратил массу времени на диагностику и локализацию любых неполадок. Ну никак не доходило до человека, что если выслушать мнение летуна-нейродрайвера, всё выйдет намного быстрее.
Однажды это вылилось в конфликт. Я случайно стал свидетелем, а спор шёл вокруг "Беркута", на котором летал малознакомый мне новичок.
Я как раз вернулся с вылета. Вообще у нас выдались тяжёлые сутки, поспать почти не удалось, и я брёл по полю, решая серьёзную дилемму - добраться до казармы и свалиться в койку или всё же заглянуть сначала в столовую. Усталость притупила голод, и я все больше склонялся в пользу сна, когда услышал отголоски разговора, ведущегося на весьма повышенных тонах. Кроме новичка и Лёнчика, на площадке присутствовал ещё и капитан Лесковски, и я немного удивился накалу бушующих там страстей.
Однако нужно было нечто большее, чтобы заинтересовать меня в тот момент. Я шёл спать! Ничто не могло свернуть меня с избранного пути...
– Псих!
– властный
Пришлось, вздохнув и временно распростившись с мечтой об отдыхе, подойти к леталке.
– Вот!
– озлобленно заявил капитан.
– Хотели экспертизы? Будет вам экспертиза.
Новичок уставился на меня почти враждебно, Лёнчик - недоуменно и раздражённо.
Я же попытался возразить, что никакой экспертизы не хотел, а хотел только спать, потому как не спал сутки, и если не посплю сейчас, то неизвестно, когда ещё придётся, и тогда следующей экспертизой у них будет экспертиза моего хладного трупа.
– Псих!!!
– внушительно произнёс Лесковски, и я заткнулся.
Очень быстро я понял, в чем суть дела. Если бы соображал чуть лучше - понял бы ещё быстрей.
Новичок отказался летать на машинах, обслуживаемых Лёнчиком. Отказался наотрез, до истерики и заявок вроде "лучше отключайте меня здесь". А поскольку до этого парень начинал неплохо, Лесковски решил разобраться.
Камнем преткновения стал именно этот "Беркут". Механик утверждал, что машина абсолютно исправна и безопасна. Летун - что на высоких скоростях движок резко теряет тягу.
Я подумал, что прекрасно понимаю салагу. Ощущеньица те ещё; недаром он в панике. С другой стороны, Лёнчик краснел и бледнел очень натурально, потрясал руками и сыпал труднопроизносимыми терминами, и ему тоже хотелось верить.
В общем, слушать продолжение их спора я не стал, а вместо этого вошёл в слияние.
Между прочим, механик замолчал на полуслове, и вид у него сделался довольно-таки ошарашенный. Не знаю, что произвело на него такое впечатление. Не видал, чтобы снаружи подключались? Хотя возможно, он вообще впервые увидел слияние воочию. Мне говорили, что по первости зрелище это слегка шокирует.
– Ну?
– резко спросил капитан.
Не увидел я неисправности, честно говоря. Даже запустив движок, не увидел. Но это ведь на земле.
Разорвал слияние и сказал уныло:
– Нужно подняться.
Лесковски кивнул, защёлкал по пульту связи.
А перед моим мысленным взором стояла койка в казарме...
Когда-то в учебке я, помнится, сумел потрясти старика Никифорова, поднявшись на "стрекозе" почти вертикально.
Так то была "стрекоза"...
В общем, машину я разогнал до нужной скорости, ещё даже не выйдя за пределы базы. И почти сразу почувствовал то, о чем говорил новичок. Проверил, прислушался... Заложил крутой вираж.