Психоделика любви: Начало
Шрифт:
— Дейдара, я должен проверить башню еще раз. Что если Саске….
— Нет-нет!!! — запричитал Тсукури и, опустив бомбу, кинулся на Учиху, хорошенько встряхнув в попытке выбить эту дурь из головы.
— Слышишь, Итачи, не вздумай! У нас появился единственный шанс выбраться! Сейчас, пока все всполошились вокруг пожара! И я не собираюсь тратить это время на поиски твоего мертвого брата!
— Несколько минут ничего не решат!
— Несколько минут решат все!
— К чему такая спешка?!
— К тому, что больше шанса не будет! Ты хочешь гнить здесь до конца своих дней?
В этом крике оба не расслышали эха шагов и белый мелькнувший халат. Человек, что остановился напротив них, протяжно, но весело хмыкнул, как будто увидел нечто забавное, но очень глупое.
— Посмотрите-ка, а вас так и тянет сюда, ребятки. Может, стоит вас сразу перевести на 5 фазу? Желание клиента — закон! — стоящий напротив, вышедший из глубины коридора Кисаме шутливо склонился, прижав руку к сердцу.
— Ну пиздец, — задрожав, Дейдара попятился назад.
Но угрожающе наставленная электрическая дубинка, которую лихо вытащил из-под халата Кисаме, с профессионализмом бойца закрутив её в воздухе и поймав обратно, заставила Тсукури замереть.
— Не убежите. Вам ведь как-то нужно сначала отпереть дверь. В этом вся беда нынешней молодежи. Сначала делают, а потом думают.
— Дейдара, — прошипел Итачи, дав знак рукой, чтобы Дей ступал к двери разбираться с замком. — Я его задержу.
— Ты меня задержишь? — ехидно передразнил Хошигаки и, взмахнув дубинкой как катаной, ринулся на пациентов. — Кажется, Орочимару провел не слишком углубленное лечение, придется тебя к нему вернуть!
Дейдара кинулся стремглав к двери, упав на колени, леской пытаясь вскрыть новый замок. Ледяной пот страха застилал глаза, руки бил сумасшедший тремор, от которого Дейдара несколько раз выронил леску и, сгорбившись, пытаясь взять себя в руки, несколько раз приложился головой о дверь.
У Итачи и Кисаме завязался бой. Учиха лихо уворачивался от покрытого током оружия. Но несколько ударов достигли его — по плечу, по шее, под дых. Не оставшись в долгу, Итачи замахнулся ногой, врезав по челюсти. Не ожидав таких приемов, Кисаме отлетел к стене, болезненно застонав. Замок щелкнул, Тсукури радостно завизжал, и, подорвавшись, кинулся к взрывчатке. Итачи ринулся к нему, но Кисаме кинулся за ним. Итачи был ближе к бомбе. Кисаме нагонял Итачи. Дейдара замер, едва не упав, расставив руки, и, на мгновение замерев, смотря, как Кисаме нагоняет Учиху, Дейдара нашел лишь один выход:
— Учиха, бомба! Активируй её!
Итачи подхватил лежащую взрывчатку, нажал на кнопку активации и, развернувшись на одной ноге, швырнул ею в Кисаме. Воскликнувший от неожиданности Хошигаки поймал презент, ударивший ему в грудь. Последнее, что увидел Итачи — непонимание и возмущение в маленьких глазёнках, перед тем, как вырвавшийся, будто блевотина больного человека, грязный огонь поглотил тело Хошигаки. Взрывная волна, начиненная стекляшками и мусором, точно чума расползлась по коридорам огромной волной цунами. Вспыхнули искрами огни взорвавшихся лампочек, смешавшихся с заправленным
Дейдара схватил рухнувшего на него Учиху и бросился в дверь. Взрывная волна выбросила их прочь, не принимая в свои чертоги вырвавшегося на мгновения ада.
В один унисон разрезали тишину истошные крики, да стихли, будто никогда их и не было. Витражные стекла Восточной Башни разбил вдребезги сноп языков пламени, точно дразнящийся ребенок показывал язык.
Истекающая кровью Красная Луна, орошающая собой небо, светила над пролитой волной крови, омывающей все её пространство. Сотрясаясь в истеричном хохоте, содрогался Зайка-убивайка, уносимой этой волной, что бескрайним морем растекалась по когда-то серому миру.
— Боль! Сколько боли в один миг! Истинно! Истинная боль! Кровь и боль! Больше, больше боли!
И, выгнувшись, подставил тельце под алый свет Луны.
Дейдара и Итачи кубарем прокатились по лестнице. От боли хрипели и стенали они, вглядываясь в пролет, откуда исходил тошнотворный дым — запах горелой плоти.
Поднявшийся Дейдара захохотал как умалишённый, ударил себя по лицу и провозгласил на всю округу:
— Взрыв! Прекрасная искрящаяся вспышка экспрессии, боли и правды! Этот взрыв превзошёл все мои творения! О нем будут слагать легенды! Его увидит и услышит каждый в клинике! Я сделал это! Сделал! Взрыв, который станет точкой в истории Красной Луны!!!
Итачи смотрел на опускающийся дым и реющий огонь, и с диким ужасом понимал, что он только что натворил. Собственноручно пролил кровь десятков ни в чем не повинных стонущих, кричащих пациентов. На жертвенный алтарь пролита не только собственная кровь, но и чужая. Растекающаяся по стенам, окрашивающая серый в алый, так, что не оттереть ни одним раствором. Карабкаясь по стене, Учиха тяжело дышал. Нечленораздельно хрипя, он дернулся вперед, наверх, но поднявшийся, пришедший в себя Тсукури перехватил его.
— Что ты творишь!
— Что я наделал! Я активировал бомбу! Я убил всех, они же взорвались и сгорят заживо!
— Открой глаза, Итачи, — Дейдара прижал к стенке Итачи, схватив за грудки, и прорычал в лицо: — Все они уже были мертвы, как только попали в эту башню! Никто из них никогда бы не выбрался оттуда!
— Но Саске! Саске мог тоже находится в этой башне! Я мог подорвать и его! Как ты не понимаешь!
— Твой брат мертв! Ты видел запись своими глазами! А мы все еще живы и обязаны выжить! Ну же, спускайся!
И толкнул Итачи вниз. Сквозь дым и смог, кашляя и задыхаясь, они прорвались на второй этаж. Охрана, сбежавшаяся на катастрофу, даже не обратила на них внимания, оттолкнула прочь, не взглянув. Чем и воспользовались двое, ринувшись на первый этаж.
Паника захлестнула Красную Луну. Занявшийся рассвет испуганно прятался за кронами деревьев, спугнутый вспышкой искусства, известного одному лишь человеку. Сновал медицинский персонал в хаосе, в поисках воды и ведер. В душевых хлестала не закрываемая вода, вытекающая в коридор. Тащили огнетушители — все, какие только имелись. Ведь даже включившаяся противопожарная система не могла унять лучшее произведение искусства Дейдары Тсукури.