Психологи тоже шутят
Шрифт:
В целом же исследования разнообразных факторов, влияющих на успех грантосоискательской деятельности, включавшие опросы экспертов, а также самих грантосоискателей «детей капитана Гранта» и «персон нон фанта», выявили картину, отображенную в табл. 4.
Таблица 4. Факторы, влияющие на успех грантосоискательства (по результатам эмпирических исследований)
Фактор / Влияние на успех (в %)
Тема планируемого исследования — 2%
Качество заявки — 0%
Соблюдение всех формальных требований к заявке — 16%
Наличие друзей, родственников, знакомых в аппарате фондов — 38%
Лоббистские способности грантолова — 19%
Случайность — 22%
Прочее — 3%
Эту таблицу должен иметь перед собой каждый, кто выбирает для себя стратегию грантосоискательства, и планировать свою деятельность с учетом удельного веса различных факторов. Она же демонстрирует,
Охотнику за грантами полезно знать и основные принципы поведения объекта охоты основные законы, которым подчинено функционирование аппаратов различных научных фондов грантовой бюрократии, именуемой грантократией. Противоположную сторону, т. е. сообщество охотников на гранты или грантоловов можно назвать грантоловией, а науку об их взаимодействии грантологией.
Грантократия имеет стандартную структуру и состоит из четырех основных частей: 1) Самого Большого Начальника (СБН), 2) начальников поменьше заместителей СБН, руководителей программ и т. д., 3) Экспертных Советов, 4) первичных экспертов. Любая заявка тоже движется по стандартной траектории: сначала попадает к первичным экспертам, затем на Экспертные советы, иногда посещаемые начальниками. Любые попытки нарушить эту последовательность обречены на неудачу: заявка, поданная, например, на имя СБН, либо выбрасывается им в мусорную корзину, либо отправляется первичным экспертам. Исключение составляют лишь ситуации, когда заявки поступают от еще больших начальников в других структурах.
Из такой траектории движения заявки вытекает довольно парадоксальное правило, звучащее как выражение универсального для всей социальной материи «принципа середины»: друзей и родственников лучше иметь не на высших, а на средних уровнях грантовой пирамиды (грантомиды). То есть на уровне Экспертных Советов, поскольку большие начальники обычно остаются в стороне от самого главного распределительного процесса. Что же касается первичных экспертов, то их просто достаточно знать, чтобы в нужный момент найти общих знакомых.
Профессиональный и демографический состав грантократии тоже вписывается в определенные закономерности, хотя и несколько варьирует в зависимости от особенностей фонда, научных дисциплин, которые он опекает, и той страны, в которой находится. В руководстве любого научного фонда обязательно есть несколько женщин (без них мужчинам скучно работать), представителей дисциплинарных (например, культурологи) и национальных (примеры не нужны) меньшинств, которые в некоторых фондах разрастаются до размеров большинств. И непременно есть хотя бы один эмигрант, эмигрировавший из нашей страны лет двадцать назад или вообще никогда в ней не живший, но считающийся за рубежом специалистом по российской науке и заодно по загадочной русской душе. Ведь за рубежом рассуждают так: «Кто же поймет этих русских, если не русский? Но русским, живущим в России, доверять нельзя». Поэтому предпочтение отдается эмигрантам. Что же касается представителей различных наук, то помимо политологов в зарубежных научных фондах часто преобладают представители нетрадиционных дисциплин, например, экологи. Это делает шансы заявки на изучение популяции летучих мышей в Киргизии большими, чем заявки на изучении популяции русских в России.
Типовой состав грантократии величина практически константная, подверженная лишь самым минимальным вариациям. Основная причина ее константности состоит в том, что она непрерывно сама себя воспроизводит, отсеивая чужаков, а эта тенденция к постоянному воспроизводству, в свою очередь, производна от основного принципа организации фондов. Фондоведы давно подметили, что для любого научного фонда характерно противоречие между его формально декларируемыми целями и основным принципом его собственной организации, и именно это противоречие, в соответствии с законами диалектики, придает ему жизненную силу. Так, любой зарубежный фонд, поддерживающий общественные науки в России, декларирует, что его главные цели укрепление молодой российской демократии, развитие плюрализма и т. п. В то же время сами эти фонды управляются анти-демократическим образом, т. е. весь их персонал не избирается снизу, а отбирается сверху начальниками, а эти начальники назначаются еще большими начальниками. Процедура выборов не практикуется ни на одном из уровней их организации, и в этом состоит их коренное отличие от всех прочих структур демократического общества, где начальство всегда избирается. Борьба за интересы демократии недемократическими средствами не новое явление в истории человечества, а в противоречии между целями фондов
Распределение грантократией денег тоже подчинено достаточно строгим законам. Например, закону чрезвычайных сумм, открытому, как и все основные научные законы, мистером Паркинсоном. Этот закон гласит, что время, потраченное на обсуждение распределяемой суммы денег, обратно пропорционально самой сумме, и имеет в качестве своего естественного следствия то обстоятельство, что крупные суммы распределяются с большей легкостью, чем мелкие. За этим законом стоит достаточно простая психологическая реальность: человеку очень трудно представить себе то, что он никогда не видел. Члены Экспертных Советов (ЭС), в большинстве своем люди небогатые, очень хорошо знают, что такое, скажем, сто долларов, и очень смутно представляют себе, например, сто тысяч долларов. Поэтому сто долларов они будут распределять с большим знанием предмета распределения, более основательно, а, значит, и дольше, чем сто тысяч долларов. Эмпирические исследования полностью подтвердили эту закономерность: действительно на распределение малых сумм Экспертные Советы научных фондов тратят намного больше времени, чем больших. Но это, естественно, не означает, что большую сумму получить проще, чем малую: на распределение больших сумм ЭС просто тратят меньше времени, вероятность же положительного (дать) и отрицательного (не дать) ответа не обнаруживает прямой корреляции с размером запрашиваемой суммы.
Вообще среднее время обсуждения различных вопросов это один из главных параметров деятельности научных фондов. Оно зависит от многих факторов, а не только от общей стоимости того или иного проекта и привычности соответствующей суммы для экспертов. Например, бытует мнение о том, что и общее время заседания ЭС, и среднее время, уделяемое каждому конкретному вопросу функция общего количества вопросов в повестке дня. Это, вроде бы логично: если эксперту нужно уйти домой или куда-нибудь еще, скажем, в семь часов, а в повестке дня пятнадцать вопросов, то на обсуждение каждого из них уйдет примерно в три раза меньше времени, чем в том случае, если их пять. И действительно эмпирическое изучение проблемы продемонстрировало, что, во-первых, чем больше вопросов, тем меньше время (и внимание), уделяемое каждому из них, во-вторых, общая длительность заседания от их количества практически не зависит. Обе функции подчинены закону сжатия регламента, который, в свою очередь, является производным отряда фундаментальных закономерностей поведения начальников.
Любой начальник, в том числе и любой председатель любого ЭС никогда не даст усомниться окружающим в данном случае рядовым членам Совета в том, что он очень занят. Поэтому первое, что он сделает, открывая заседание ЭС, скажет не допускающим возражений голосом, что, скажем, в шесть часов он должен уйти: на встречу с министром, с президентом, с господом Богом и т. д., и поэтому до шести непременно надо закончить. Далее обсуждение может пойти по двум сценариям. Либо присутствующие сразу же начнут торопиться, залпом заглатывать первые вопросы, но несколько замедлятся, благо останется время, при обсуждении последних. Либо, напротив, затянут обсуждение первых вопросов, что компенсируют галопом по последним. Но в обоих случаях заседание завершится к указанному начальником времени (плюс минус пятнадцать минут), и общее время обсуждения не будет зависеть от количества обсуждаемых вопросов. Средняя же длительность обсуждения каждого вопроса окажется обратно пропорциональной их общему количеству, а время, уделенное каждому конкретному вопросу, будет определяться как их общим количеством, так и тем, в какой части повестки он находится.
Существует, правда, еще одна важная закономерность, которая, хотя и не отменяет закон сжатия регламента, но опосредствует его действие: общая длительность заседаний пропорциональна гонорару экспертов. Эта закономерность тоже установлена эмпирически, но с таким же успехом может быть выведена теоретическим путем. Чем больше получает эксперт за свое присутствие на заседании, тем дольше он считает своим долгом отсидеть. Ибо, в соответствии с законом когнитивного диссонанса, открытым Л. Фестингером, если эксперт отсидит за большую сумму слишком мало, это вызовет у него психологический дискомфорт и чувство вины перед работодателем, а, если отсидит слишком много за малую сумму, это тоже вызовет у него психологический дискомфорт и чувство вины, но перед самим собой. Поэтому, в частности, в зарубежных научных фондах, где гонорары экспертов исчисляются очень приличными по нашим понятиям суммами, заседания всех без исключения Советов, Правлений и Комиссий намного длиннее, чем в отечественных научных фондах, где гонорары экспертов малы даже по нашим понятиям.