Психология национальной нетерпимости

Цюрупа Алексей

Мы живем в такой структуре, где шовинизм обнаруживает себя сегодня на многих уровнях.

Здесь уже говорилось о том, что в нашей стране существует государственная власть «на пяти уровнях». Но ведь и шовинизм существует, по крайней мере, на нескольких уровнях.

Действительно, мы, русские, пережили колоссальную катастрофу культуры и продолжаем переживать ее последствия. Уничтожено крестьянство, которое было плодоносящим

пластом русской культуры, разрушены огромные культурные богатства. Хочу вспомнить: кто же пытается сегодня восстановить эти богатства? Многие журналы, в том числе и журнал «Дружба народов», публикующий на своих страницах произведения репрессированных, уничтоженных, замалчиваемых писателей, тех, кто вынужден был уехать в эмиграцию. Но в этом движении очень мало участвуют те, кто больше всех кричит о возрождении русской культуры. Возрождается она (если мы вспомним, где публикуются и Платонов, и Булгаков, и Ахматова — словом, все то, что принадлежит по праву разрушенным, уничтоженным, отброшенным от русского народа ценностям русской культуры) так называемыми либеральными органами печати. Другие же органы печати предпочитают намекать на «заговор», на то, что некое меньшинство, «малый народ» захватывает власть, мешает восстановлению русской культуры и так далее. А ведь ни одно произведение Платонова или Булгакова не было «возрождено» ни в «Молодой гвардии», ни в «Нашем современнике».

При этом я бы хотела сказать, что ответственность интеллигенции сегодня действительно велика. Ну, вот открываешь 6 номер журнала «Наш современник» и видишь статью Шафаревича о русофобии. На чем сосредоточивает огонь своей неприязни лауреат Ленинской премии, уважаемый ученый, академик многих академий мира? На образе «Малого народа». Представим себе, что в азербайджанской прессе, или узбекской, или в грузинской появляется текст такого рода: «На нашем горизонте опять вырисовывается зловещий силуэт „Малого Народа“… Зная роль, которую „Малый Народ“ сыграл в истории, можно представить себе, чем чревато его новое явление — окончательное разрушение религиозных и национальных основ жизни…» Или: «…„Малый Народ“, неустанно трудящийся над разрушением всего того, что поддерживает существование „Большого Народа“. Поэтому создание оружия духовной защиты от него дает национальное самосохранение», ту силу, «которую мы можем противопоставить „Малому Народу“, которая защитит нас от него».

Что

же это за малый народ? Расшифровывает в конце концов Шафаревич: «По-видимому, в жизни „Малого Народа“, обитающего сейчас в нашей стране, еврейское влияние играет исключительно большую роль: судя по тому, насколько вся литература „Малого Народа“ пропитана точками зрения еврейского национализма, естественно думать, что именно из националистически настроенных евреев состоит то центральное ядро, вокруг которого кристаллизуется этот слой».

Это не единственная из такого рода публикаций в номере. Июньский номер — уникальный в этом отношении, здесь примерно пять или шесть статей, нашпигованных антиеврейскими высказываниями.

Но вот я открываю «Литературную газету» с размышлениями князя Сергея Голицына, который в отличие от этих «радетелей» пишет об участниках «патриотического движения»: «…это поначалу они радели, но очень скоро стали заниматься совсем не этим. Например, во всем, в том числе и в уничтожении памятников, стали обвинять евреев. Я категорически это отрицаю. У меня есть фотокопии документов тридцатого года об уничтожении самого красивого в Москве Симонова монастыря. Там, по крайней мере, 30 человек, подписавших приговор архитектурному ансамблю, из них один еврей, один немец, все остальные — русские. Так что в ответе за все мы сами».

Пока мы не поймем, что мы в ответе за происходящее — мы сами, — ничего не изменится в ходе национальных конфликтов, которые сейчас, так или иначе, вспыхивают по всем краям нашей необъятной родины. А если провоцирование со стороны интеллигенции будет продолжаться, то я не удивлюсь, если погромы и убийства, подобные Фергане и Сухуми, достигнут России и даже пределов нашей великой столицы.

Роль интеллигенции состоит именно в том, чтобы, восстанавливая свою культуру, способствовать восстановлению культур других народов. Вильгельм фон Гумбольдт говорил о том, что, если даже у народа 32 слова в языке, как у папуасов, все равно это цветок человечества и этот цветок нельзя затоптать. Потом эго страшным образом может отозваться на судьбе всего человечества — вспомним бабочку Брэдбери.

Иванова Н. В ответе мы сами «Дружба народов», М, 1989, № 12.