Психология с подковыркой
Шрифт:
По дороге пришлось заскочить в пару магазинов. Но при этом в голове навязчиво мелькала мысль: «А если бы была машина? Да я бы хоть в три магазина, хоть в четыре заехала!»
Едва я переступила порог квартиры, как на меня насела вся семейка. Сиамская стала нагло и громко мяукать, требуя корюшку, которую она почуяла в пакетах. В унисон с ней Натка запричитала, что она больше не будет ходить в школу, потому что ей совершенно нечего одеть.
– Надо мной уже вся школа смеется! – добавила она, округлив для убедительности глаза.
– И начальные классы тоже? – спросила я, пытаясь пристроить пакеты на пол.
– Да ну тебя, – обиделась дочка и резко развернувшись, убежала в свою комнату, хлопнув при этом погромче дверью. – С тобой ни о чем нельзя поговорить.
Я стала раздеваться но, увы, не в тишине. Теперь на сцену выступил супруг:
– Привет, малыш! Как съездила? А мы тут отощали слегка. Видишь, какая Наташка бешеная? И когда твои поездки закончатся? Ну, неужели ты не можешь их прекратить?
Все, завелась шарманка, это надолго. Я отключила сознание и прошла на кухню готовить ужин. Пока я строгала, жарила и чистила, семейное радио доложило мне обо всех мелких и крупных событиях, как в обществе, так и в нашей отдельно взятой ячейке. Я вяло кивала головой, иногда поддакивала, где надо даже умудрялась вставлять вопросы, а сама думала, где взять денег.
Уже сидя за столом, я стала рассуждать вслух:
– На защиту диссертации лежит две тысячи долларов. У Машки Назаровой можно перехватить еще тысячи полторы. Ну и в институте у девчонок набрать с миру по нитке – может, еще тысячи две наскребу.
– Мать, ты это о чем? – враз насторожился Сережка.
– Машину решила купить, – коротко пояснила я.
У Натки аж уши зашевелились при этих словах, но более она ничем своего внимания не выдала, продолжая хрустеть жареной корюшкой. Сиамская проснулась, сощурилась, но подумала, что я блефую, и вновь улеглась спать. Зато Сережка подавился, и пришлось хлопать его по спине и всячески хлопотать возле него.
Отношение Верницкого (это наша фамилия) к автомобилям было сформировано давно и непоколебимо, как скала. Вкратце тезисы сводились к следующему: автомобиль – нарушает экологию; расходы на его содержание тяжким бременем ложатся на хрупкий семейный бюджет; на дачу и так легко добраться; машина в семье – источник раздоров и так далее. Вслух не упоминался только один, самый главный, фактор. Когда-то Сережка настойчиво пытался овладеть навыками вождения. Но так и не смог преодолеть свой страх перед дорогой. Поэтому в ход и пошли более рациональные объяснения.
– Ну и что ты с ней будешь делать? – выкрикнул, прокашлявшись, глава семьи.
– На работу ездить, – солидно парировала я, потом подумала и добавила: – И в магазины, и в гости, и в театр!
– А хранить где будешь? Под окнами? Так ее украдут сразу! – последовало торжественное заявление.
– Гараж куплю, – парировала я выпад, – или на стоянку поставлю.
Но сразу последовал новый укол:
– А ремонтировать кто будет?
– Да уж не ты! – огрызнулась я. – Найдутся умельцы.
Сережка тяжело засопел и пустил в ход тяжелую артиллерию:
– Значит, денег где занять, уже решила, причем без меня! И как же ты их отдавать будешь? Или защиту диссертации отложишь? Или твои кредиторы безропотно будут ждать годами, когда ты с ними расквитаешься?
– Не твои заботы, – не очень удачно ответила я, а потом добавила. – Раз не хочешь помогать, то и нечего тут умного из себя корчить.
Такое заявление, конечно, не очень правильно с точки зрения психологии семейных отношений, но иногда так хочется слегка поскандалить.
– Да ты ведь ездить не умеешь! – пустил муженек в ход запрещенный прием. – Вот разобьешь машину и останешься у разбитого корыта.
Я тут же живо представила себе, во что может превратиться моя маленькая красненькая машинка, аж на глаза слезы навернулись.
– Ну и гад же ты, Верницкий. Не успокоился, пока не довел меня до слез, – заявила я и побежала в ванну смывать попавшую в глаз тушь.
На правах угнетенного меньшинства я наотрез отказалась мыть посуду и ушла с кухни. В гостиной, одновременно являющейся нашей спальней, я поудобнее устроилась на диване и оккупировала телефонную трубку. На робкое пожелание супруга посмотреть футбол, последовало мое категорическое «нет»:
– Я хочу поговорить по телефону, а ты мне будешь мешать. Иди на кухню, там смотри.
– Но кухонный плохо показывает, – не желал смириться с поражением Верницкий.
– Ничего, – закончила я диспут. – Ты все равно будешь следить за ходом игры, а не за мимикой игроков.
Разговоры по телефону занимают удивительно много времени. Сколько себя помню, мне еще никогда не удавалось поговорить за один вечер более чем с четырьмя приятельницами. Тем более что после обмена новостями я собиралась затронуть финансовый вопрос. И все же сегодня был поставлен личный рекорд – удалось обзвонить девять человек. Семь из них согласились помочь в трудном деле приобретения железного друга. Конечно, за деньгами еще предстояло покататься, но! В моей виртуальной копилке оказалось за вечер пять тысяч долларов! Осталось выяснить, сколько же стоит моя металлическая мечта.
Но это можно перенести и на другой день. Глянув на часы, я обнаружила, что уже давно первый час ночи. Верницкий, обидевшись, устроился дрыхнуть на кухне. Дочь тоже заснула, так и не дождавшись меня для примирения. Ничего, я же не в бирюльки играла.
ГЛАВА 2
В институте, едва дождавшись свободной пары, я заскочила на кафедру, чтобы отметиться и узнать последние новости. Но возбуждение было настолько велико, что, даже недопив кофе, я побежала в библиотеку. Коллеги на кафедре этому сильно удивились, а Дмитрий Юрьевич, мой научный руководитель, ехидно ухмыляясь, произнес:
– Правильно, может хоть теперь написание диссертации сдвинется с мертвой точки.
Но я, боясь спугнуть счастье, не стала их посвящать в свои планы, а заторопилась в хранилище вековой мудрости. Однако выяснилось, что наша научная библиотека не получает никаких периодических изданий, посвященных автомобилям. Такая вот неудача. Но тут сидевший за одним из столов студент поднял голову и посоветовал:
– А вы бы в интернете поискали что надо.
Это была мысль. Я так и поступила – направилась в центр к Гене. Геннадий Егоркин был моим другом и сетевым администратором. Он проникся охватившей меня нетерпеливостью и усадил за свободный компьютер. Я стала просматривать сайты автомобильных фирм, и вскоре моя настойчивость была вознаграждена. Моей любовью оказался «Пежо 206». Но здесь же меня ждало и разочарование. Цена была совершенно неподъемная. Тогда я полезла на вторичный рынок. И где-то через полчаса нашла искомый вариант. Всего за шесть тысяч триста долларов продавали машину моей мечты: красную, уютную, с люком и раскосыми глазками. Почти новая и только один владелец. Я переписала данные фирмы, поблагодарила Гену и пошла дальше учить студентов управлять своими эмоциями и желаниями.