Психология зла
Шрифт:
ПОИСКОВЫЙ ИНТЕРЕС – ЭТО ЧУВСТВО, КОТОРОЕ ИСПЫТЫВАЕТ ЧЕЛОВЕК, ПРИБЛИЗИВШИСЬ К ИДЕЕ.
Идея не заразила его, но уже привлекает, заставляет стремиться к себе, заставляет искать. Мы не знаем ничего подобного этому в области телесных или психических болезней. Идея меняет психику человека не только заражая его, но уже просто приблизившись. Мы ощущаем близость ответа (т е. новой идеи) также легко и отчетливо, как кошка ощущает близость стакана с молоком. Кошка ощущает запах, мы – поисковый интерес. Любой более или менее умный человек знает чувство близости решения. Знает и смутное ощущение того, что "здесь что-то не так" – чувство того, что в стене есть дверь, пока что невидимая, но способная открыться и повести в завораживающую неизвестность. Это чувство приятно; для того, чтобы переживать его, человечество изобрело загадки, детективы и брейн-ринг.
Поисковый интерес начинается с проблемы заканчивается решением проблемы – то есть, появлением новой ИДЕИ. Испытательный не имеет отношения к проблемам: он заставляет проверить или испытать новую идею.
ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ИНТЕРЕС – ЭТО СОСТОЯНИЕ ЧЕЛОВЕКА, УЖЕ ЗАРАЖЕННОГО ИДЕЕЙ.
Испытательный интерес заставляет испробовать новую идею во всех вариантах и ситуациях. Но эти пробы не всегда безвредны. Они могут быть неэтичны, опасны, антисоциальны или преступны. Приведу пример неэтичного поведения.
Она была у меня первой женщиной, а я был у нее первым мужчиной. Она часто повторяла, как она сильно меня любит и я тоже самое повторял, но не любил ее ни капельки. Я относился к ней так же, как к любой встречной – не было ни малейших чувств. Как выяснилось позже, у нее были. Я изо всех сил старался разжечь ее страсть, но с единственной целью: чтобы перепробовать страсть во всех ее разновидностях и хорошенько всему научиться. Это было захватывающе. Я специально придумывал, к чему бы ее еще склонить и потом склонял. Если описать, что мы тогда пережили, получился бы настоящий роман. Кино тоже можно снять.
Перед тем, как она стала моей, я ее долго и очень неумело добивался, мне казалось, что я влюблен, но потом вся любовь прошла, как отрезало. Говорю, я просто хотел испробовать все варианты страсти. Это было так интересно, как играть в казино. Идея была совершенно сознательна и ни капли меня не смущала.
А даже если бы и смущала, я бы не мог иначе. Помнится, я даже рассуждал, что если она немножко за мной побегает и помучится, то ее не убудет, а вот если я в свои шестнадцать, или то-то вроде этого, лет не буду уметь хорошо обращаться с девушками, то это может сделать несчастной всю мою последующую судьбу. Поэтому из двух зол я должен выбирать меньшее. Я так и делал, обманывая ее изо всех сил. Когда я научился вроде бы всему, мне стало скучно, я сделал так, чтобы она меня оставила и еще осталась при этом виноватой.
А еще, чуть не забыл, я помню, с чего все это началось. Когда она меня поцеловала в первый раз, я был просто ошарашен тем, что все это так просто. Я еще пару дней ходил и повторял про себя "так просто, так просто". Мне казалось, что я понял гигантскую истину. С того и началось. Ей нельзя было делать это так просто.
Испытательный интерес гораздо опаснее поискового – он заставляет не искать, а действовать – и действия эти часто совершенно нелогичны, странны, и бесполезны. Иногда они преступны или разрушительны. Мы понимаем новую (или подзабытую старую) идею и она заставляет нас испытать ее. Она должна врасти, встроиться в наш опыт, и одного понимания для этого мало. Понять – не значит познать. Нужны испытательные действия. Действия эти этически неопределены, то есть, новая идея может толкать как к хорошему, так и к плохому.
Есть три основных пути, по которым к нам приходят идеи:
а) мы понимаем что-то новое, решив проблему;
б) мы можем неожиданно наткнуться на идею;
в) идея может возникнуть случайно, в результате мутации.
Рассмотрим в отдельности каждый из этих случаев.
а) Зло, как результат решения проблемы.
Наука уже давно стала силой, способной вызвать процессы глобального масштаба. Внезапное теоретическое подтверждение безумной гипотезы вызывает непреодолимое желание ее проверить. Это желание может оказаться даже сильнее потребности самосохранения.
Почему были сброшены первые атомные бомбы? – есть еще одна причина, кроме тех, которые обычно перечисляют энциклопедии и учебники истории – это испытательный интерес. Физики и политики, создавшие бомбу, десятилетиями шли к этому супероружию, и наконец, добились результатов. Нужно иметь нечеловечески твердые моральные принципы, чтобы в такой ситуации не испробовать созданное.
Когда человек взрывал первый ядерный заряд, он имел теорию процесса, но ведь теория могла оказаться и неверной. Ядерный взрыв мог оказаться каким угодно: он мог бы уничтожить половину планеты, а своих создателей – тем более.
И все-таки люди пошли на это, движимые потребностью воплотить идею. А сколько новых великих открытий будет дарить нам наука? И всегда ли удача будет сопутствовать нам?
ЕСЛИ ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ИДЕИ ОКАЗЫВАЕТСЯ ПРИНЦИПИАЛЬНО ВОЗМОЖНЫМ, ТО ОНА РАНО ИЛИ ПОЗДНО БУДЕТ ОСУЩЕСТВЛЕНА, КАКИМИ БЫ КАТАСТРОФИЧЕСКИМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ ЭТО НИ ГРОЗИЛО.
Но проблемы существуют не только в науке. Всем нам приходится сталкиваться с бытовыми или семейными проблемами. Наше решение таких проблем не всегда правильно, но найдя "решение", мы сразу же попадаем под влияние новой идеи и действуем в соответствии с ней. Особенно драматической будет ситуация, если человек находится в безвыходном положении или считает свое положение безвыходным. Например, женщина живет с нелюбимым супругом и не может его бросить. Или кто-либо получил возможность вас шантажировать и стал регулярно пользоваться этой возможностью. Или в течение года вам нужно отдать большой долг, а денег нет и не будет. Или сосед по лестничной клетке ради развлечения натравливает на вас собаку. Обобщая, скажем: происходит что-то такое, чего вы уже не можете терпеть, но от чего не можете избавиться.
Жизнь человека, попавшего в безвыходное состояние, продолжает катиться по инерции, постепенно замедляясь. Он выполняет привычные обязанности, но уже не как человек, а как автомат. Ему становится все тяжелее и тяжелее. Если он ясно осознает безвыходность, то время от времени с ним случаются приступы тихого, буйного или «свинцового» отчаяния. Наконец, он может найти "решение", которое на самом деле решением не является. Таким решением может оказаться преступление, например, убийство или самоубийство.
Вначале решение является в виде условной гипотезы: как хорошо было бы, если б он умер… Потом оно оформляется в смутные мечты: его собьет автомобиль или он заболеет и умрет… И, наконец, решающая стадия: а почему бы и нет? С этого момента несчастный попадает под гипноз собственной идеи и часто живет в этом состоянии очень долго. Идея глядит на него как удав. Такие преступления могут планироваться годами и подумываться до мельчайших деталей. Похожая ситуация описана в романе Набокова "Король, дама, валет". Многие сочинители детективов паразитируют на этом сюжете.