Психопат (сборник)
Шрифт:
— Заткнись! — завопил Стенли.
Гиббонс протянул руку к регулятору звука и прикрутил его. Лоррейн гневно смотрела на него. По какой-то причине она на него здорово злилась — неужели только из-за того, что он вел себя как зануда?
— Эй, Стенли, смотри. Машина все еще здесь. — Через ветровое стекло Живчик показывал на стоянку на Тридцать четвертой улице за Девятой авеню. Серебристый «БМВ» стоял там передом к выходу. В нем никого не было.
Две патрульные машины нью-йоркской полиции неслись по Тридцать четвертой улице им навстречу с включенными сиренами и мигалками. Никто не произнес
— Здесь направо, — сказал Стенли.
Живчик повернул перед большим зеленым знаком с надписью «Туннель Линкольна».
— Но так мы снова попадем в Джерси, Стенли. — И хотя он уже ехал по въездной дороге в туннель с односторонним движением и не мог повернуть назад, его одолевали сомнения. — А как же Беллз... и Джина?
— Не волнуйся. Я знаю Беллза. Я знаю, куда он делся. — Голос Стенли звучал мрачно.
— Да? Откуда? — Очевидно, Живчик действительно беспокоился о сестре.
— Его все ищут. Показывают по телевизору, и все такое. Я знаю его. Он с ума сходит, думая об этом. — Стенли взглянул на Гиббонса. — Может, вдобавок думает, что убил агента. Ты ведь из ФБР?
Гиббонс кивнул. Его подмывало сказать, что Беллз стрелял еще и в специального агента Петерсена, но он решил не раздражать Стенли. Если он хочет поговорить, пусть говорит.
— Насколько я знаю Беллза, — произнес Стенли, — он поехал туда, где чувствует себя в безопасности. Есть только одно такое место. Он здорово умеет держать себя в руках, но я видел, как он выходит из себя. Надо найти его раньше. И увезти, пока его не зацапали. — Стенли говорил сам с собой, уставившись на пистолет, который он держал в руке, намечая, очевидно, какой-то план.
— Ты это о чем? Что бывает, когда он выходит из себя? — Уметь бы читать мысли Стенли.
Стенли посмотрел на Гиббонса глазами бассет-хаунда, но оставил его вопрос без ответа.
Живчик оглянулся:
— Так куда он поехал, Стенли?
— Ты знаешь.
— Нет. Только не туда.
Стенли не ответил.
— Дерьмо! Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Внезапно Живчик вышел из душевного равновесия.
Гиббонс был в замешательстве. Все это ему очень не понравилось.
Когда фургон въехал в туннель, освещенный светом фонарей, ровное потрескивание в динамике стало затихать. Лоррейн уставилась на динамик, потом запрокинула голову и вздохнула:
— О Господи.
Глава 12
1.22 дня
— Идите. Не останавливайтесь. Просто идите.
Тоцци хотелось задушить этого ублюдка. Они с Джиной, держась за руки, поднимались по ступеням метро, словно парочка влюбленных, как того и хотел Беллз, но сукин сын все равно продолжал давать указания. Он шел прямо за ними, нацелив на них пистолет сквозь карман пальто, и не переставая требовал в своей монотонной приглушенной манере, чтобы они шли вперед. Тоцци Богом поклялся убить этого ублюдка. За Гиббонса.
При мысли о Гиббонсе, лежавшем на полу — одна нога вывернута назад, безжизненные руки закинуты за голову, — у Тоцци мутилось в голове. Ему хотелось вырвать у Беллза сердце. Гиббонс.Он убил Гиббонса.Ублюдок
Когда они поднялись наверх и вышли на солнечный свет на углу Шестой авеню и Спринг-стрит, там, где кончается Сохо, Тоцци искоса взглянул на Беллза.
Беллз ухмылялся, как ящерица.
— Тебе ведь приятно, правда, малыш Майки? Держать Джину за руку, бродить по улицам. Может, нам зайти в какую-нибудь картинную галерею, раз уж мы здесь? Ты ведь это любишь, Джина?
— Пошел ты, Беллз.
Беллз рассмеялся.
— Какое образное, живое выражение, Джина. Не знаю, почему Живчиком называют твоего брата.
Тоцци попытался его утихомирить:
— Куда мы идем, Беллз?
— Тебе-то что, Майки? У тебя есть девушка. Вот и радуйся.
— Ладно, ладно.
— Ты хочешь сказать, что не рад? Ну же, Майки, скажи честно. Тебе же до смерти хочется трахнуть Джину. А может, ты уже переспал с ней. Так ведь. Майки? Ты уже пару раз имел ее и теперь больше не хочешь с ней знаться? Так, что ли? А в чем дело? Она храпит?
Тоцци покосился на Джину, но она смотрела прямо перед собой. Он не был уверен, что Беллз просто строит догадки относительно его и Джины. Может, он знает, что произошло тогда днем в ее квартире.
— Скажи мне, хороша она, Майки?
Джина резко обернулась, стекла ее очков сверкнули.
— Кончай, Беллз. Это совсем не забавно.
— Правда? А когда-то ты считала меня забавным.
Тоцци попытался поймать ее взгляд, но она снова смотрела прямо перед собой.
Они миновали старомодную парикмахерскую и мастерскую по ремонту ювелирных изделий, направляясь на восток к Западному Бродвею, где располагались дорогие магазины и галереи. И везде полно народа. В метро, стоя плечом к плечу с другими пассажирами, Тоцци думал о пистолете в кармане Беллза, и ему было очень не по себе. Он боялся, как бы что-нибудь не вывело Беллза из себя и он не начал палить снова, как в универмаге «Мэйси». По счастью, в метро ничего не случилось, но Тоцци знал, что от людных мест им лучше держаться подальше.
В голове Тоцци снова запульсировало от удара пистолетом. Он подумал о сегодняшнем экзамене на черный пояс, и внезапно от ярости ему захотелось кого-нибудь укусить. Не потому, что он снова пропустит экзамен. После того, что случилось с Гиббонсом, это уже не имеет значения. Ему не давала покоя одна мысль: вот он прошел через все испытания, изучал айкидо в течение пяти с половиной лет, и что это ему дало? Он в полной зависимости от какого-то подонка, никогда ничему не учившегося, только потому, что в руках у него пистолет. Он вспомнил, о чем всегда говорили на занятиях по айкидо. Если к тебе пристал тип с пистолетом, отдай ему, что он хочет. Никакое боевое искусство не спасет от пущенной с расстояния пули. И хотя Беллз был очень близко и пистолет лежал у него в кармане, что давало Тоцци какой-то шанс, он был скован наручниками с Джиной и не мог рисковать ее жизнью. Он ощущал полную беспомощность. Оставалось только сохранять спокойствие и расслабиться. Замечать все, что происходит вокруг. Помнить о главных принципах айкидо. И надеяться на чудо.