Психопат
Шрифт:
– Тоцци, мне надо выяснить, наконец: если хочешь, чтобы я ушла, я уйду, но если хочешь, чтобы осталась, – ты должен показать, что стоишь этого. Я постоянно открываю тебе свои карты. Теперь твоя очередь.
Тоцци глубоко вздохнул. Тузов у него нет.
– Поговори со мной, Тоцци. Скажи, как ты ко мне относишься, иначе я ухожу. Навсегда.
– Стэси... Сейчас мне нужно ехать...
Она резко вскинула голову:
– Никаких отговорок, Тоцци. Я хочу знать сейчас и окончательно.
– Послушай;
Он шагнул к ней, она тоже подалась вперед, и внезапно его ладони скользнули по ее бедрам. Носок замшевого сапожка терся о его босую ногу. Пахла Стэси мятой и медом.
– Ну?
Лицо ее было так близко.
У Тоцци вдруг закружилась голова. Запах мяты и меда пьянил его. Он почувствовал, как возвращается к нему мужская сила. Возбуждение было почти болезненным.
О Господи.
Не раздумывая, он притянул ее к себе. Все вокруг шло ходуном. Губы их соприкоснулись сперва легко, потом крепче, потом они впились друг в друга. Тоцци терял самообладание. Он не отпускал ее, боясь, что она исчезнет. Если б этот поцелуй мог длиться вечно.
Руки Стэси, поначалу неподвижно лежащие на его груди, обхватили его торс. Он и не заметил, как они оказались на его ягодицах, потом поползли наверх. Она оторвалась от его губ.
– Что там у тебя?
И сердито наморщила лоб.
– Где?
– На спине.
Сперва лицо у нее было недоуменным, потом стало злобным.
– Нет, Стэси, я не записываю тебя. Я собирался на работу.
– Уже? Я думала, ты все еще...
– Официально я пока в отпуске. Но сегодня необходимо провернуть одно дело.
Он взглянул на камин. Надо поторапливаться, чтобы успеть на похороны.
Стэси оттолкнула его и нахмурилась.
– Хочешь сказать, что для меня времени нет? Что ты позарез занят?
– Ну что ты. Это вовсе не так.
Не совсем так.
Он прижал ее к себе, пытаясь сообразить, сколько времени займет поездка в Говард-Бич на такси. Сплел пальцы на ее пояснице. Он возбуждения и растерянности у него тряслись руки. Тоцци очень хотел ее, хотя только что убеждал себя, что ей не подходит. Черт.
Глаза Стэси затуманились.
– Ну? Пошли?
Пульс у Тоцци лихорадочно зачастил.
– Ну? – шепотом повторила она. – Идем?
У Тоцци перехватило дыхание. Его обуревало желание, хотя он знал, что время не терпит. Надо ехать на эти проклятые похороны, остановить Сола Иммордино. Но он держит в объятиях Стэси, Мисс Накачивайся. Только что он клялся себе, что не поступит с ней, как с другими женщинами... Но с другой стороны...
Губы их слились снова, он искал языком ее язык. Голова его кружила по комнате, ударяясь о стены, и лишь когда они упали на постель, до Тоцци дошло, что это уже не гостиная.
Они сплелись в объятиях и неистово целовались,
Черт.
Стэси стояла над ним на коленях, волосы падали ей на лицо. Она отбросила их назад, уткнулась носом в его ухо и лизнула мочку.
– Тоцци?
– М-м-м-м?
Он смотрел на туалетный столик, где стояли радиочасы.
– Ты что, забыл обо мне?
– Нет-нет. С чего ты взяла?
Он перекатил Стэси на бок, одна из ее невероятных грудей легла ему на предплечье. Твердый сосок уперся в его волосатую грудь.
– Видел бы ты свое лицо.
Она смеялась, в ее золотистых глазах мерцали искры.
Тоцци вновь почуял запах мяты. Глянул Стэси в глаза, и она перестала смеяться. Их губы соединились, соприкоснулись языки. Голова снова пошла кругом.
Поцелуй длился без конца. Тоцци будто несся на лыжах по склону горы со скоростью сто миль в час. Стэси что-то пробормотала сквозь поцелуй, и вдруг он опять оказался в спальне. Чуть приоткрыл глаза. Пиджак выжидающе темнел на плечиках.
Глава 20
Стеклоочистители похоронно шуршали. Раз... два. Раз... два. Раз... Прямо по нервам. Сидящий сзади Сол наклонился и ткнул пальцем в сторону.
– Сил, может, остановишься здесь? Возле бокового входа.
– Сальваторе, может, помолчишь и предоставишь мне вести машину?
Сил медленно ползла вдоль квартала, ища местечко, где можно пристроить маленький «датсун» Люси.
– Мне хотелось войти через боковую дверь, Сил, только и всего. Перед церковью я видел человека с видеокамерой. Эти типы мне уже опротивели.
– Вот как? А вчера и позавчера они не были тебе противны. Ты разгуливал по тротуару, позируяперед камерой.
Эмерика снова стала бить дрожь.
– Где Чарльз? Хочу видеть Чарльза.
Сол обнял его за плечи, пытаясь успокоить:
– Не волнуйся, Донни. Чарльза мы увидим потом. Уже скоро.
Хоть бы Сил перестала говорить таким раздраженным тоном. От него Эмерик начинает трястись, будто карликовый пудель.
– Ну-ну, Донни. Успокойся. Она не всерьез.
– Это нехорошо. Очень, оченьнехорошо.
Лицо его сморщилось, голос звучал обиженно. Сол испугался, что он расплачется снова.
– Сил, может, развернешься? Поставь машину на той стороне улицы, возле бокового входа. Там есть свободное место.