Психоз
Шрифт:
– Смеётесь надо мной? Я и не плачу. Я никогда не плачу.
– Нисколько. Серьёзен, как никогда. Ладно, не плачете. Это у вас из глаз рассол течёт, – он промокнул Сашкины щёки рукавом своей футболки.
– Да, действительно слёзы, – она посмотрела не небольшие пятнышки на ткани. – Странно. Наверное, от… духоты.
– А теперь, Александра, мы медленно спустимся с горы… Куда вы хотите направить стопы? Чтобы… проветриться?
– Мне всё равно. Лишь бы не к следующему подъезду.
– Завтра у нас что? Завтра у нас воскресенье. И значит, мы можем гулять всю ночь.
– Вы всё-таки бабник, да?
Она почувствовала, что безумно нравится ему, и потому гадости можно говорить совершенно безнаказанно. Во всяком случае – пока. Плакать она не умеет, а гадости – о,
– Вы мне тоже безумно нравитесь, правда, – Сашка раскраснелась. – Простите за «бабника».
– Не прощу! – он взял её за руку. – Пошли, чемпион по рукопашному ехидству и классической детской злобе. Утопи свой чёрный пояс в мутной луже твоих страхов. Я всё про тебя знаю! – и потащил за собой в густую августовскую ночь.
У порога ворох рук,На пороге крупно буквы:ДАЛЬШЕ СТРАШНО – ДАЛЬШЕ ЖУТКО.За порогом цветы прелестные,В стороне улыбка за занавескою,Над порогом дух печали,А под ним отчаяния,Называемые смертью намиИ являющиеся страхом.Порог на крыльце деревянного дома.Дом стоит на опушке старого леса.Лес живёт на клочке земли,Который плавает в большой лужеИз ваших снов.И все они круглые и летят в вечность,Описывая сложную траекториюВокруг ладони того,Кто всё про них знает.Восьмая глава
Сашка пустилась во все тяжкие поиска съёмной квартиры. Для начала отреферировала «частные» объявления в Интернете. То, что было похоже на сколько-нибудь приемлемое жильё, – стоило как тот самый личный самолёт. Или, как минимум, его дозаправка в воздухе.
О самом крохотном и самом загаженном уголке «в центре» тут же пришлось забыть. И о райских кущах «квартиры-студии» тоже.
«Так вот как называется моё нынешнее узилище! Просто Вова срубил бы нехило бабла на голом месте, сдавай он этот «скворечник» с «перепланировкой, евроремонтом, стеклопакетами, итальянской мебелью, встроенной техникой, прекрасным видом на водоём в экологически чистом районе». У них тут всё, что не Капотня, – уже экологически чисто, ага. Даже если учесть отдалённость от метро – всё равно бы жирно вышло… Ты всё время думаешь о деньгах, Санечка!.. Естественно, человек всё время думает именно о том, чего у него нет. Были бы у тебя деньги – милости просим, хоть особняк в центре: «Уютный островок светлого дворянского быта в самом центре современного стремительного мегаполиса». Какие идиоты пишут эти объявления? Стремительный мегаполис гудел стропилами быта…»
Пара писем. Пара звонков и…
– Я не понимаю, за что я должна давать вам деньги сейчас?.. Договор обслуживания?.. Мне не нужно обслуживание. Мне нужна квартира. Смотрим. Устраивает – я плачу комиссионные. Разве вы не так работаете?..
«Приехал из Америки на зелёном венике. Веник поломался, а я здесь остался. Лохотрон 2001 нач-чинает свою работу!»
Промучившись пару дней, Сашка вызвала Зинку Грабовскую на тактический перекур. Придётся слить немного информации для освежения сплетен о себе, любимой. Зинка знает всё. Наверняка у неё есть знакомый маклер. Она не москвичка и снимает квартиру – вполне приличную, кстати, – Сашка бывала у неё в гостях. Совершенно непонятно, как она умудряется это делать на зарплату, которая ничуть не больше Сашкиной, если не меньше, – стройным
– Зина, мне нужно снять квартиру, – сразу заявила Сашка о намерениях. У Грабовской азартно заблестели глаза.
– Что, с просто Вовой всё? А этот твой, на чёрном джипе? Мы их с девчонками даже назвали «белый» и «чёрный». Чтобы не путать. При заключении пари: «Кто сегодня за Ларионовой приедет – «белый» или «чёрный»?» – захихикала коллега.
«Ну, всё, понеслось говно по трубам! Послать бы, да… Да ты психолог. Грабовская, кстати, тоже. Но бабьё – всегда бабьё!»
– Зин, мне нужно снять квартиру, – повторила Сашка, изобразив на лице «пионерское»: «Мне так плохо, а ты ещё смеёшься! Друг называется!»
– Да-да, конечно! – тут же «включилась» Зинка и надела «комсомольскую» сочувственно-деловую маску. – Есть проверенная тётка. Агент. Все мои московские пристанища найдены через неё. Ни разу не подвела, не обманула и комиссионные божеские. Да и те – пополам с хозяевами. Я сегодня созвонюсь, отрекомендую. Так лучше. Просто «от Грабовской» многие звонят…
На Зинку в этом вопросе можно было положиться. Основа основ нейролингвистического программирования – житейская «скамеечка» женской премудрости. Всё остальное, включая рекламные и «политические технологии», – придумали потом. Будучи пользователем-практиком, теорию Зинка не любила.
[… – «Моделирование стратегии через вторую позицию восприятия!» Всё! Уноси готовенького зомби. Смотрят тебе в рот и ждут реинкарнации в Заратустру. Перекатывают от левого кармана к правому и мнят себя гениями-переговорщиками!
– Зинка, ну нельзя так не уважать тех, кто несёт нам золотые яички.
– За что их уважать-то? Нести, чтобы перекатывать?! Я же всё-таки умная женщина, не смотри, что не стройная и совсем даже не блондинка. Люди, заслуживающие моего уважения, готовят, а не конспектируют рецепт омлета: «НЛП основывается на том, что сознание, тело и язык индивидуума определяют картину его мировосприятия. И это восприятие, а следовательно, и поведение – меняется в ходе жизни по мере обретения человеком нового опыта. Также восприятие можно изменить намеренно с помощью реструктуризации личного опыта посредством различных техник». Уважаемые мною люди не пишут под диктовку, а делом занимаются. Что ты хихикаешь?
– Ты каждый раз после этих семинаров так злишься, как в первый раз. Я уже давно тексты проговариваю «на автомате». Тут – улыбнуться. Здесь – пошутить. На втором получасе – испуганно вскрикнуть. С этим – грозно нахмурить бровки. Той сказать что-нибудь вроде: «Учитывая, что НЛП – это мета-методика – эпистемология – оно уже само по себе имеет смысл!» В конце дня – каждого похвалить. Несите дневник. Пятёрка. Уже завтра вы почувствуете, как гибкость вашей поведенческой модели догоняет личностный рост!.. Вот видишь, и ты уже хихикаешь.