Псмит в Сити
Шрифт:
— Ты еще не сказал мне, какого черта ты тут делаешь, — напомнил Майк. — Я думал, ты отправишься в университет. Так почему тебя занесло в банк? Твой родитель ведь свои деньги не потерял, верно?
— Нет, в старом дубовом сундуке все еще имеется сносный запас дублонов. Моя повесть препечальная.
— Как всегда, — сказал Майк.
— Вы абсолютно правы, товарищ Джексон. Я жертва Судьбы. А, так вы суете малышей сюда? — сказал он, когда Майк, остановившись перед почтой, начал опускать письма в почтовый ящик. — Вы как будто постигли свои обязанности с достохвальной быстротой. Вот и я тоже. Думаю, мы оба рождены для служения Коммерции. Через пару-другую лет мы нацелимся на обязанности товарища Бикерсдайка. Но упоминания товарища Б. возвращает меня к моей печальной повести. Только я никак не успею поведать ее тебе на обратном пути. Давай отдрейфуем
— Заметано, — сказал Майк.
— Когда я в последний раз видел тебя, — возобновил свою повесть Псмит, прицепляя корзинку Майка к вешалке для шляп и заказывая две порции овсянки, — мои дела, как ты, возможно, помнишь, омрачил серьезный кризис. Мой отец, загоревшись идеей Коммерции, пригласил товарища Бикерсдайка…
— А когда ты узнал, что он управляющий тут? — спросил Майк.
— Очень рано. У меня есть шпионы повсюду. Однако мой родитель пригласил товарища Бикерсдайка в наш дом на субботу-воскресенье. Положение сложилось пренеудачнейшее. Товарищ Б. дурно воспринял мои чисто альтруистические усилия усовершенствовать его умственно и нравственно. Однажды он даже зашел так далеко, что назвал меня наглым щенком и заметил, что, окажись я под его началом у него в банке, уж он бы вышиб из меня дурь. Крайне гнетуще, скажу вам, товарищ Джексон, и на минуту мои деликатно вибрирующие ганглии были совершенно измочалены. Придя в себя, я ограничился несколькими беспечными высказываниями, после чего мы расстались. Не могу утверждать, что расстались мы друзьями, но, во всяком случае, я к нему дурных чувств не питаю. Я все еще полон решимости добиться, чтобы он оказал мне честь. Я питал к нему чувства добросердечного отца к блудному сыну. Но он, если мне позволено так выразиться, держал ухо востро. И когда мой родитель после обеда в тот же самый вечер подыграл ему, упомянув, что, по его мнению, мне следует ринуться в Коммерцию, товарищ Б., насколько я понял, буквально вцепился в него. Предложил создать для меня вакансию в банке и забрать меня немедленно. Мой родитель, чувствуя, что это и есть столь восхищающий его энергичный напор, призвал меня, изложил свое дело и сказал что-то вроде «ну, как?» Я дал понять, что товарищ Б. мой наизакадычнейший друг. Они договорились, и вот я здесь. Но вы не продвинулись с вашей овсянкой, товарищ Джексон. Быть может, вы не любите овсянки? Не предпочтете ли взамен копченую пикшу? Или кусочек песочного коржика? Вам стоит сказать лишь слово.
— Мне кажется, — мрачно сказал Майк, — что нам не поздоровится в этом чертовом банке. Если Бикерсдайк на нас зол, он нам задаст жару. А уж на меня-то он жутко зол за эту историю с экраном.
— Верно, — сказал Псмит. — До некоторой степени. Неоспоримый факт, что товарищ Бикерсдайк приложит все усилия, чтобы подпортить нам жизнь, но, с другой стороны, я, насколько мне дано, намерен устраивать ему умеренные заварушки то тут, то там.
— У тебя ничего не выйдет, — возразил Майк. — То есть, это же не школа. Если в школе ты хотел поквитаться с учителем, то всегда можно было его подначить и так далее. Но не тут. Как ты сможешь подначить человека, который весь день сидит в собственном кабинете, пока ты потеешь за конторкой в другом конце здания?
— Вы изложили дело с восхитительной четкостью, товарищ Джексон, — одобрил Псмит. — Когда речь идет о практическом здравомыслии, вы сто очков вперед даете с нелепейшей легкостью. Но вы не знаете всего. В этом банке я ничего делать не намерен, только работать. Я буду образцом в работе. Я буду безупречен. Я буду выполнять команды товарища Росситера, как великолепно обученный цирковой пес. А вот вне банка, когда я, пошатываясь, покину его пределы, умученный трудом, мое внимание сосредоточится на воспитании товарища Бикерсдайка.
— Но, черт подери, каким образом? Ты ведь его не увидишь. Он отправится домой, или в клуб, или…
Псмит энергично потыкал его в грудь.
— Тут, товарищ Джексон, вы попали в яблочко, зазвонили в колокольчик и забрали сигару или кокос по вашему выбору. Он «отправится» в клуб. И я сделаю точно то же самое.
— То есть, как?
— А так. Мой отец, как, возможно, ты заметил во время своего пребывания в нашем старинном фамильном доме, обладает горячим импульсивным характером. Он не всегда поступает так, как поступили бы другие люди. У него есть собственные методы. Он
Псмит сделал паузу и съел несколько ложек овсянки.
— Интересно, почему вот это они называют овсянкой? — заметил он с мягким любопытством. — Было бы куда более мужественно и честно с их стороны вернуть ей ее истинное имя. Продолжим. Из беседы с моим отцом о том о сем я почерпнул, что товарищ Бикерсдайк также кишит в Старейших консерваторах. Ты можешь подумать, что это вынудит меня, учитывая, насколько я разборчив в выборе общества, избегать посещений этого клуба. Ошибка. Я буду ходить туда каждый день. Если товарищ Бикерсдайк желает исправить какой-либо пустячок, не устраивающий его в моем характере, он не сможет утверждать, будто я не предоставил ему такой возможности. Я буду свободно смешиваться с товарищем Бикерсдайком в клубе Старейших консерваторов. Я буду его неизменным спутником. Я, короче говоря, буду преследовать его как привидение. С помощью этих выматывающих мер я, так сказать, слегка с ним поквитаюсь. А теперь, — сказал Псмит, вставая, — пожалуй, следует возвратиться в банк и взяться за наши коммерческие обязанности. Не знаю, как надолго тебе разрешено отлучаться в твои маленькие экскурсии на почту, но, учитывая, что расстояние составляет около тридцати ярдов, я рискну угадать, что не долее, чем на полчаса. А именно этот отрезок времени миновал с того момента, когда мы отправились в эту ответственную экспедицию. Ваша преданность овсянке, товарищ Джексон, принудила нас провести примерно двадцать пять минут в этой харчевне.
— Черт подери, — сказал Майк, — без головомойки не обойдется.
— Быть может, легкий кратковременный бриз, — сказал Псмит. — Неприятный для культурных и утонченных натур, но не продолжительный. Меня смущает лишь мысль, не встревожился ли мистер Росситер. Я смотрю на мистера Росситера как на старшего брата и ни за что на свете не хотел бы причинить ему малейшую изжогу. Однако скоро мы все узнаем, — добавил он, когда они вошли в банк и зашагали по проходу, — ибо товарищ Росситер ждет там, чтобы лично нас встретить.
Плюгавый глава Почтового Отдела беспокойно кружил вблизи конторок Псмита и Майка.
— Я ошибаюсь, — осведомился Псмит у Майка, — или на лице нашего шефа чуть брезжит тревога? Сдается мне, что легчайшая тень омрачила его широкое безмятежное чело.
7. Переезд на зимние квартиры
Да, омрачила.
Мистер Росситер обнаружил отсутствие Псмита и Майка примерно через пять минут после того, как они вышли из банка. С тех пор он вывинчивался из своего логова раз в три минуты посмотреть, не вернулись ли они. И постоянные разочарования совсем его доконали. Когда Псмит и Майк достигли своих конторок, он превратился в своего рода бутылку с шипучкой. Он бурлил вопросами, порицаниями и предостережениями.
— Что такое? Что такое? — вскричал он. — Где были вы, двое? Где были вы, двое?
— Стихи! — сказал Псмит одобрительно.
— Вы отсутствовали на своих местах свыше получаса. Почему? Почему? Почему? Где вы были? Где вы были? Я этого не потерплю. Это возмутительно. Где вы были? Что, если бы сюда зашел мистер Бикерсдайк? Я бы не знал, что ему сказать.
— Да, товарищ Бикерсдайк собеседник не из легких, — согласился Псмит.
— Вы должны уяснить, что в рабочие часы вы обязаны оставаться на своих местах.
— С другой стороны, — сказал Псмит, — это несколько затрудняет мистеру Джексону отправку писем, не правда ли?
— Вы отправляли письма?
— Да, мы их отправляли, — сказал Псмит. — Вы несправедливы к нам. Увидев наши опустевшие конторки, вы опрометчиво заключили, будто мы бездельничаем и срываем цветы удовольствий. Ошибка. Весь этот срок мы способствовали интересам банка, отправляя письма.
— Вы не должны были покидать свое место. Отправкой почты занимается Джексон.