Псмит-журналист
Шрифт:
Перипетии битвы еще не достигли стадии полицейского вмешательства. Шум, слагавшийся из выстрелов и воплей сражающихся внизу и громовых одобрений зрителей на крыше, еще только приближался к максимуму. Псмит поднялся на ноги. Он устал стоять на коленях у люка, вторичная же попытка Сэма влезть в люк представлялась маловероятной. Он направился к Билли.
В тот же момент Билли встал и обернулся навстречу Псмиту. Глаза главного редактора горели возбуждением. Его поза дышала торжеством. Он взмахнул листком бумаги:
— Я его заполучил!
— Превосходно, товарищ Виндзор, — одобрительно
— А почему не спуститься в люк? Они же все на улице.
Псмит покачал головой.
— Все, — ответил он, — за исключением Сэма. Сэм был объектом моего последнего успешного эксперимента, когда я доказал, что удар тростью может причинить вред темени черного джентльмена. И сейчас он с пистолетом ждет внизу, готовый, даже жаждущий, подстрелить нас, едва мы появимся в люке. Не спустить ли нам в него для начала товарища Гуча, чтобы он отвлек огонь на себя? Товарищ Гуч, я убежден, будет счастлив оказать такую пустячную услугу столь давним друзьям, как мы, и… Но что это?
— В чем дело?
— Не лестницу ль я вижу пред собой, что рукоятью просится мне в руку, как кинжал Макбету? Она, она! Товарищ Виндзор, мы победили. Редакцию «Уютных минуток» можно загнать на крышу, но нельзя удержать там. Товарищ Виндзор, хватайте тот конец лестницы и следуйте за мной.
Лестница лежала у дальнего парапета — длинная, более чем достаточная для того, что от нее требовалось. Псмит и Билли положили ее верхним концом на парапет и толкали, пока она не достигла соседней крыши. Мистер Гуч молча наблюдал за их маневрами.
Псмит обернулся к нему.
— Товарищ Гуч, — сказал он, — не ставьте нашего друга Сэма в известность о том, что здесь происходит. Советую вам это, исходя только из ваших интересов. Сэм сейчас не в настроении проводить тончайшие различия между другом и врагом. Если вы призовете его сюда, он, скорее всего, сочтет вас сотрудником «Уютных минуток» и пальнет в вашем направлении без лишних разговоров. Пожалуй, для вашего здоровья полезнее отправиться с нами. Путь, товарищ Виндзор, проложу я. Пусть, если лестница не выдержит, газета лишится только заместителя, а не главного редактора.
Он встал на четвереньки и так достиг соседней крыши, где все были поглощены уличным боем, в который теперь вмешалась полиция, и не замечали происходящего у них за спиной. Бледный, явно не готовый к таким акробатическим номерам, мистер Гуч последовал за Псмитом, а затем к ним присоединился Билли Виндзор.
— Изящно, — заметил Псмит. — На редкость удачно. Товарищ Гуч напомнил мне дикую альпийскую серну, сигающую с утеса на утес.
На улице теперь установилась относительная тишина. Полицейские дубинки окончательно охладили воинственный пыл бойцов. Во всяком случае, стрельба полностью прекратилась.
— Думается, — сказал Псмит, — мы теперь можем спуститься. Если у вас нет неотложных дел, товарищ Виндзор, я отвезу вас в «Никербокер» и сытно накормлю. Я попросил бы вас, товарищ Гуч, сделать мне честь, присоединившись к нам, если бы за
22. Касательно мистера Уоринга
Псмит чуть отодвинул свой стул, вытянул ноги и закурил сигарету. Ресурсов отеля «Никербокер» достало, чтобы редакция «Уютных минуток» подкрепила силы превосходным обедом, и Псмит стоически отказывался говорить о делах, пока не подали кофе. Билли, которому не терпелось поделиться своим открытием, жестоко страдал, но ему было позволено только намекнуть, что это сенсация. Больше ничего Псмит слушать не пожелал.
— Мне страшно подумать, — сказал он, — сколько блестящих молодых карьер погибло из-за фатальной привычки говорить о делах за обедом. Но теперь, когда десерт съеден, можно и приступить. Так каким же именем товарищ Гуч столь охотно поделился с нами?
Билли возбужденно наклонился над столиком.
— Стюарт Уоринг, — шепнул он.
— Стюарт… кто? — переспросил Псмит. Билли выпучил на него глаза.
— Черт подери, — сказал он, — неужто вы не слышали о Стюарте Уоринге?
— Что-то туманно светит, как катион или Попокатепетль. Звучит знакомо, но ни о чем мне не говорит.
— Вы что — газет не читаете?
— По утрам я открываю мою «Америкэн», но мой интерес ограничивается практически лишь спортом, что, кстати, напомнило мне: товарищ Брейди через месяц встречается с неким Эдди Вудом. Как ни лестно, что наш сотрудник восходит к славе, это, боюсь, причинит нам некоторые неудобства. Товарищ Брейди будет вынужден на время покинуть редакцию ради тренировок, и мы лишаемся боевого редактора. Впрочем, теперь он нам, пожалуй, не нужен. «Уютные минутки» должны в ближайшее время сообщить миру благую весть, и нам можно будет слегка расслабиться. Что возвращает нас к теме. Кто такой Стюарт Уоринг?
— Стюарт Уоринг выставил свою кандидатуру в олдермены. Он один из самых больших людей в Нью-Йорке.
— В обхвате? Тогда он выбрал правильную карьеру.
— Он один из боссов. Одно время был главой строительной комиссии.
— Главой строительной комиссии? А что это ему давало конкретно?
— Возможность хорошо греть руки.
— Каким образом?
— Вступая в сговор с подрядчиками. Закрывал глаза и протягивал лапу, когда они возводили дома, которые опрокидывал легкий ветерок, с комнатами без вентиляции, вроде этого чулана на улице Приятной.
— Почему же он оставил такой пост? — осведомился Псмит. — По-моему, трудно себе вообразить что-нибудь столь же необременительное и доходное. Конечно, не синекура для человека с совестью на взводе, но, насколько я понял, товарищ Уоринг в эту категорию не входит. Так что же его укусило?
— Укусил его подрядчик, который построил мюзик-холл из материалов не прочней безе. Во время третьего представления мюзик-холл рухнул, и половина зрителей погибла.
— И тогда?
— Газеты подняли вой, подрядчику пришлось отвечать, и он выдал Уоринга, так что с ним на время было покончено.