ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства
Шрифт:
— Владелец похоронного бюро. Гробовщик, — поправил я его. — Так что, на мой взгляд, это лишь вопрос времени.
— Лейтенант Уилер! — Маленький человечек с трудом проглотил комок, застрявший у него в горле. — Вы намерены взглянуть на этот неизвестный труп, который кто-то подсунул в мое заведение, или будете стоять все утро истуканом и оскорблять меня?
— Вы требуете от меня трудного решения, мистер Бреннер, — глубокомысленно изрек я в ответ, — но я готов сделать решительно все, чтобы выбраться отсюда.
Мы оказались в густом полумраке, куда солнечные лучи не могли
— В демонстрационном зале, — пробормотал Бреннер, идущий впереди.
Полник отступил на несколько шагов.
— Лейтенант! — Его шепот приобрел несвойственные ему скрежещущие звуки, напоминавшие визг пилы, застрявшей в сучковатой древесине: — Что они выставляют?
— Не спрашивай! — буркнул я, передергивая плечами. — Во всяком случае до того, как я позавтракаю.
Бреннер распахнул перед нами дверь, и мы ухитрились уже не шаркать ногами по красной ковровой дорожке, которая приглашала нас внутрь. «Демонстрационный зал» представлял собой выставку гробов. В помещении их было около десятка разных стилей и из различных материалов. Примерно половина стояла на подмостках, остальные были прислонены к стене.
— Он находится вон в том! — Бреннер драматическим жестом указал на один из поблескивающих гробов на подмостках, крышка которого была чуть сдвинута вбок. — Я понял, что что-то неладно, как только увидел открытую крышку… Я никогда не оставляю гробы в таком небрежном виде! Когда же я увидел, что находится внутри…
— Вы позвонили в офис окружного шерифа, — угрюмо подхватил я. — Меня восхищают люди, привыкшие рано начинать свой трудовой день, мистер Бреннер. Тогда было ровно семь часов, так что я ухитрился проспать целых три часа до того, как меня разбудил шериф…
— Мне лейтенант позвонил в пять минут восьмого! — подхватил Полник. Он с упреком уставился на тщедушного человечка. — Скажите, что не дает вам покоя, почему вы должны начинать работать на заре? Неужели нельзя повременить со сведениями, кто именно отдал концы за ночь?
— Ну, знаете! — Все полтора метра владельца похоронного бюро задрожали от ярости. — Меня никто за всю мою жизнь так не оскорблял!..
Его голос неожиданно был заглушен скорбными бряцающими звуками, которые вызвали в моем сознании уверенность в приходе дня Страшного Суда. Но прежде чем я сумел взять себя в руки, устрашающий звук повторился снова и снова, и лишь после пятого удара до меня дошло, что это стоящие в углу высокие старинные часы бьют восемь утра. Признаться, когда замер гул последнего удара, я почувствовал, что моя голова начинена какой-то разжиженной массой.
— Что вы пытаетесь сделать? — спросил я ворчливо Бреннера. — Разбудить мертвецов?
— Я буду жаловаться мэру!
Очевидно, он все еще продолжал высказывать свое негодование по поводу последнего замечания Полника, прозвучавшего до боя часов.
— Более того, лейтенант, я буду… — Он резко замолчал и посмотрел на меня с оторопелым видом. — Что это было?
— Что именно? — хмыкнул я.
— Какой-то непонятный шепот…
Его голос звучал напряженно, как будто у него одновременно отказали все нервы. — Я же ясно слышал. Это… — Его глаза вылезли из орбит, трясущейся рукой он снова указал на гроб. — Смотрите!
Я повернулся и увидел, как крышка медленно сдвигается вбок. Полник и гробовщик дружно издали хмыкающие звуки. Я бы тоже присоединился к ним, только мои голосовые связки неожиданно были парализованы. Затем крышка наклонилась и с грохотом свалилась на пол. Наконец я услышал звук чьих-то шагов в коридоре и про себя взмолился, чтобы этот человек сперва приоткрыл дверь, а не входил сразу же в помещение.
Труп сел в гробу, весело улыбнулся всем нам и произнес:
— С добрым утром!
У Бреннера хватило духу только на то, чтобы разочек жалобно пискнуть, потом его колени подогнулись и он растянулся без сознания на полу. Я испытал нечто вроде зависти: во всяком случае, теперь он не станет страдать от повторяющихся приступов безумия, как я.
Улыбка медленно исчезла с лица трупа.
— Хотела бы я знать, что вы, джентльмены, делаете в моей спальне? — холодно спросила девица.
— Посмотрите, — с трудом произнес Полник. — Это же настоящий живой вампир.
— В гробу? — буркнул я. — Ты, наверное, смеешься?
— Значит, женщина — Дракула!
По физиономии Полника было ясно видно, с каким трудом он переваривает собственное предположение.
— Вы знаете, лейтенант? — добавил он шепотом. — Она что-то напутала.
— Напутала? — усмехнулся я. — Черт возьми, за кого ты меня принимаешь?
— Спутала свой распорядок дня! — сообщил он тоном заговорщика. — Лейтенант, скажите ей, что вампирам полагается днем спать, а по ночам заниматься переливанием крови.
Труп неуклюже выбрался из гроба и остановился перед нами, рассеянно разглаживая смявшийся черный шелк савана.
— Я ровным счетом ничего не понимаю… — Голос у нее слегка дрожал. — Будьте добры объяснить мне, в чем дело?
Это была тоненькая брюнетка, даже красавица, если бы не самоуверенное, граничащее с надменностью выражение ее холодных черных глаз и капризный изгиб губ. Черный саван из тонкого шелка прилегал к ее телу так, что ясно обрисовывались ее небольшие груди и стройные длинные ноги. Кем бы она ни была, сообразил я с чувством величайшего облегчения, трупом ее нельзя было назвать ни сейчас, ни, очевидно, в прошлом.
— Я жду объяснений! — нетерпеливо бросила брюнетка.
Полник с надеждой уставился на меня.
— Не считаете ли вы, лейтенант, что дневной свет ее запугал?
— Ах, помолчи! — проворчал я. — Мне…
И тут пришла моя очередь переполошиться, потому что я услышал, что у меня за спиной плотно закрылась дверь, и я вспомнил о шагах в коридоре.
— С добрым утром, Вики!
Громкий баритон заполнил все помещение.
— Папа! — Напряженное выражение сразу же исчезло с лица девушки, в глазах теперь читалось неприкрытое обожание. — Я подумала, что мне снится какой-то кошмар.