Псы господни
Шрифт:
– Между прочим, мой дорогой друг, – заметил Младенович, – совершенно не обязательно было нести их сюда. Не знаю, как вам, а мне все еще дорога моя половая жизнь.
– Ко мне приходили, – сказал принц.
Младенович с невозмутимым видом кивнул.
– Мы знаем.
В самом деле…
В капитанской рубке повисло молчание – никто не хотел делать следующий ход.
– Кто? – первым не выдержал Младенович. Его можно было понять – у него не было собственного государства и он вынужден был подчиняться уголовному законодательству на общих основаниях. Хотя бы и теоретически.
– Англичане.
– Точно?
Принц раздраженно
– Черт, я не знаю!
Англичане… Младенович не показал вида, но вот их-то он и не ожидал. Он ожидал немцев, он ожидал итальянцев, он ожидал даже русских, но при чем здесь англичане? После произошедшего им остается только зализывать раны, им рано возвращаться в высшую лигу, да и нет тут у них своего интереса.
Или есть?
– Черт, может, что-то скажете по этому поводу? – психанул Абу.
Один – один. Младенович моментально отыграл подачу.
– Скажу, что вам не стоит паниковать, друг мой. Что вы им сказали?
– Ничего.
Младенович молча смотрел на принца.
– Вы с ума сошли? – снова не выдержал он. – Я ничего им не сказал.
– Почему они пришли к вам?
– Я не знаю. Они спрашивали…
– О чем?
– О контрабанде наркотиков. О транзите через порт.
Оба собеседника понимали, что это может быть предлогом и не более того. Контрабанда наркотиков – это преступление тяжкое, но не государственное. Из-за него не будут вторгаться в страну, ставить новый режим и делать тому подобные штуки. А вот из-за ядерной контрабанды – будут, за это на куски порвут. Уроки Персии много чему научили: нельзя давать ни единого шанса. Ни единого! Еще не было случая, чтобы террористы взорвали ядерный заряд в крупном городе, но все понимали, что рано или поздно это произойдет.
– Мне нужны деньги! – резко сказал принц.
Младенович щелкнул пальцами, и ему передали атташе-кейс размером с пистолетный.
– Как договорились. Боны на предъявителя. Номиналы в рейхсмарках и швейцарских франках. Десять разных банков.
– Мне нужно больше денег! Я несу значительный риск. Вы понимаете, что они уже вышли на меня. Вы это понимаете?!
– Смирно! – внезапно рявкнул Младенович.
Подчинение приказам осталось у бывшего офицера королевской морской пехоты в подкорке – щелкнув каблуками, он застыл по стойке «смирно», прежде чем сообразил, что сделал.
– Каждый из нас выполняет свою работу и несет свою долю риска, а потому и получает вознаграждение…
– Кто им донес? Может быть, вы, генерал?
С этими словами Младенович не глядя запустил руку в мини-кейс, схватил несколько листов дорогой плотной бумаги с водяными знаками, смял одними пальцами и сунул в карман. Принц Абу ошалело смотрел на это.
– Не пытайся со мной играть в эти игры, дерьмо! – Генерала Младеновича непросто было сломить, он сам ломал людей только так. – Ты всего лишь король большой помойной кучи и не забывай это. Ты получаешь свое только потому, что это для нас дешевле, чем послать бомбардировщики и вбомбить эту помойку в каменный век!
Мини-кейс грохнулся на пол, бумаги веером разлетелись по полу.
– Пшел вон! И знай свое место!
Принц упал на колени и стал собирать ценные бумаги…
30 апреля 2005 года
Итальянское Сомали, Могадишо
Когда конвой появился снова, Паломник уже ждал, сидя за рулем купленного им только что «Фиата-128». Небольшая, но верткая и крепкая машинка, неплохо сделанная – у нее двигатель не форсированный, а просто взятый от более старшей модели. Такие машины неплохо выступали в чемпионате
Какое-то время он ехал за конвоем, потом, поняв, куда они направляются, отстал. Ему не было смысла подвергать себя глупой слежке ради еще одного кусочка ненужной ему информации. У него была цель – и эта цель была не в колонне.
Эту цель указали ему его командиры, прежде чем предать его. Но никто не говорил ему, что приказ отменен.
И потому он повернул руль.
Вилла Сомалия располагалась недалеко от берега, дорога от нее шла в сторону Нового порта, где наготове всегда должно было стоять быстроходное судно. Когда-то давно эту виллу построили для итальянского генерал-губернатора, последний превратил ее в настоящий бордель, даже построил отдельное здание для своего гарема. Сейчас ее превратили в нечто иное…
Забор, прикрывающий виллу, был высотой от восьми до двенадцати метров в разных ее частях, это больше, чем в иных крепостях или тюрьмах. Через каждые пятьдесят метров – что-то вроде крепостной башни, видны бойницы и торчащие из них стволы. Через каждые десять метров на стене по трафарету выписано предупреждение: «Держать скорость не менее сорока километров в час, не останавливаться! Огонь открывается без предупреждения!»
Тем не менее около стены стоят машины, но все как одна принадлежат племенным формированиям хабр-гадир, которые из боевиков внезапно стали местной милицией (есть итальянская полиция, но она вмешивается, только если дело касается белых или если сомалийцы сами зовут). Переделанные пикапы и внедорожники, крупнокалиберные пулеметы, минометы, безоткатные орудия. В кузове одного – аж двадцатимиллиметровый «Эрликон» со стволом длиной три с лишним метра. Милиционеры либо спят, любо жуют кат, либо ходят где-то. За пребывание здесь им платят деньги. Только на этих условиях они согласились прекратить войну [109] .
109
У сомалийцев считается постыдным работать – вообще, как угодно работать. Есть поговорка: «Если ты мужчина, смотри на небо, а не на землю». Допустимым считается торговля, разведение скота и нападения с целью разбоя.
Паломник проехал мимо виллы, держа пятьдесят в час, как это и было предписано. О том, чтобы напасть на виллу, не стоило и думать. Можно подложить фугас на дороге, но для этого надо было быть черным, а не белым. Можно было обстрелять из миномета, миномет несложно купить на базаре, но даже с корректировщиком и информатором внутри шансы все равно небольшие…
Остается только празднование – в этот день генерал вылезет наружу из своего логова. И надо будет не промахнуться.
И с этой мыслью Паломник поехал дальше.
1 мая 2005 года
Итальянское Сомали, Могадишо
Генералиссимус был не таким дураком, как о нем мог кто-то подумать. Нет, господа, он был далеко не дураком. Дурак не смог бы выжить в волчьей стае на протяжении сорока лет, не смог бы победить в многолетней войне достаточно развитое государство, не смог бы вернуться к власти и восстановить каналы получения незаконного дохода, который был больше, чем кто бы то ни было мог себе представить. Генералиссимус Айдид смог сделать и то, и другое, и третье – и значит, он был умнее большинства европейских политиков, у которых время активной политической жизни – от одних выборов до других…