Псы господни

Афанасьев Александр

Но в данном случае произошло что-то непонятное.

Он мог ошибиться по горизонтали – из-за ветра, у него не было возможности нормально определить ветер, в попадании по вертикали он был почти уверен. Ну, по крайней мере, уверен настолько, что если бы он ошибся по вертикали, пуля попала бы не в вождя, а в одного из боевиков, окружавших его. Но попадания не было вообще – там, где был праздник, кричали и стреляли, но по совершенно другому поводу.

Он решил еще раз проверить расчеты.

Тем временем Генералиссимус устал перетаптываться на месте и пошел к своему законному праздничному месту – это было что-то вроде низкого трона, сделанного

специально под его габариты и вес. Усевшись туда, он махнул рукой – настала пора его подданным станцевать танец преданности для него.

Первым был глава одного из кланов, занимающихся разбоем. Он принадлежал к роду Дауд и не придумал ничего хитрее, чем преподнести в подарок Генералиссимусу собственную дочь. Тем самым он намеревался породниться с вождем вождей и укрепить влияние своего рода. В конце концов в его роде подрастало немало достойных воинов, и вместо того, чтобы грабить на дороге, они были достойны того, чтобы грабить в Могадишо. Это сытнее и безопаснее…

Второй раз Паломник выстрелил, когда Генералиссимус встал в полный рост на своем низком помосте – идеальная цель, он выделялся над своими воинами на две трети своего роста, промахнуться по нему было не проще, чем по слону. Выстрел – механизм сработал четко, выбросив стреляную гильзу.

Промах!

Снова пуля улетела в никуда. Паломник, европеец, представитель древней восходящей еще к Риму культуры, начал думать, что что-то здесь не так. Все-таки он несколько лет просидел в тюрьме вместе с африканцами и поневоле перенял часть их привычек, легенд и верований. Все это было не просто так, над этим нельзя было смеяться, как это делают глупые туристы, приехавшие в Африку на две недели отпуска. Когда сидишь ночью в буше у костра и тебе кажется, что ты на другой планете… в голову всякое лезет. Слышал он и про амулеты, которые превращают пули в воду…

Вот только не думал, что самому придется с этим столкнуться.

Тем временем Генералиссимус решил продемонстрировать свою мужскую силу.

Девица, которую ему привели, явно была с примесью чисто африканской крови, не похожая на сомалиек и тем более на эфиопок. Ее лицо было круглым, как луна, глаза узкими, как у жителей Сахары, зад был слишком большим для европейки – на него можно было ставить поднос. Она еще не успела разжиреть, как типичная африканская матрона, и выглядела привлекательной даже для европейца…

Мохаммед Фарах Айдид подошел к своей новой жене вплотную, та смотрела, как и положено, – в землю, и на ней не было ничего, кроме короткой юбки. Бесновалась толпа.

Под крики боевиков Генералиссимус повернул девицу спиной к себе – и тут вся верхняя часть его тела буквально взорвалась…

Pater noster, qui es in caelis; sanctificetur nomen tuum; adveniat regnum tuum; fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra. Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris; et ne nos inducas in tentationem; sed libera nos a malo. Amen [111] .

111

«Отче наш» на латыни.

Паломник не был особо верующим человеком. Нет… он веровал, в окопах неверующих не бывает, как сказал один человек… Но в то же время он веровал по-своему, в добро и зло, в Бога, который награждает за праведное и карает за дурное… и совершенно не обязательно ходить в церковь, чтобы поговорить

с ним… нужно просто делать доброе, и он обязательно услышит. В сущности, его вера была многим чище, чем вера некоторых лицемеров в больших городах. Сейчас он обратился к Богу с молитвой, понимая, как дико это выглядит – он просит Бога помочь ему убить человека, совершить еще один смертный грех, в дополнение к той длинной череде смертных грехов, которыми он уже отяготил свою душу. Он молился Богу, чтобы тот помог ему убить человека, который совершил в своей жизни очень много зла, развратил и разложил целую страну – и готов был творить зло дальше. Он прочитал «Отче наш», а потом молился, как умел…

Господи… я понимаю, сколь это неправильно… но все же дай мне сил свершить задуманное… ибо нет возможности победить зло иным путем, и только таким… можно если и не победить зло, то убрать с дороги одного из тех, кто его творит и заставляет творить других. О, Господи… ты видишь его и видишь меня… скажи… кто из нас должен остаться и продолжать жить, а кто должен умереть, ибо нет другого пути, как очистить это место от безбожия и скверны… Господи… если я твой солдат, направь мою руку и сделай верным мой выстрел… аминь…

Третья пуля произвела ужасающие разрушения.

Она попала в плечо сбоку, прошла через все тело и оторвала обе руки, а также разорвала позвоночный столб. Генералиссимус Айдид умер, так и не поняв, что с ним произошло… вот он был жив, и вот он умер, рухнув на землю, как поверженный выстрелом охотника слон… и багровая кровь вождя хлынула на сухую, утоптанную землю, орошая ее…

Сначала все негры тупо смотрели на произошедшее. Потом завизжала девица, ее визг резанул по нервам – и началась давка. Кто-то бросился к телу, кто-то от него, кто-то упал под ноги, и его мгновенно растоптали. Взревели верблюды, кто-то под шумок бросил факел на шатер, и он вспыхнул. Стреляли все и во все стороны… и никто уже не мог разобрать, что произошло, кого надо защищать и кого – карать. Умнее всех поступили те, кто бросился к машинам – сматываться…

Человек, известный итальянской разведке как Паломник, добежал до замаскированной у холма машины, бросил в салон ружье, завел мотор и нажал на газ. Прыгая на ухабах, машина покатила к дороге, ее никто не преследовал. Добравшись до дороги, Паломник взял курс на север. Его никто не преследовал…

Через два дня правительство Республики признало принца Абу верховным комиссаром Сомали. В Риме многие вздохнули с облегчением – любому, кто хоть немного знал Африку, было понятно, что такого авторитета, какой был у отца, у сына никогда не будет.

21 июня 2014 года

Римская республика

– Боже мой… – сказал я, – так вы троцкист… Ну да… надо было сразу догадаться.

Монах покачал головой.

– Я никогда не принадлежал ни к одной политической партии. Я служил – сначала своей стране, а теперь я служу Богу.

– Да перестаньте. Ваши слова и ваши действия – типичные действия троцкистского террориста. Вы говорите о том, что мы, белые люди, угнетаем и унижаем свободолюбивые племена Африки и Азии, не желая в то же время видеть, к чему приводит их свободолюбивость, когда ее некому и нечем сдержать. Вы же жили в Могадишо, выросли там, как вы утверждаете. Ну и во что превратили этот город свободолюбивые африканские племена? В гибрид африканского рынка, бандитского притона и тира для стрельбы, причем мишени – живые. И вы своими действиями поспособствовали продолжению бардака там. Убив единственного человека, который способен был навести там должный порядок. Я вас поздравляю…