Псы над пропастью
Шрифт:
— Буду ждать, товарищ подполковник.
— Вопросы есть?
— Относительно вертолетов хоть что-то слышно? Смогут вылететь?
— Пока нет. Еще вопросы есть?
— Никак нет.
— Тогда до связи…
— До связи, товарищ подполковник…
Нельзя сказать, что звонок комбата сильно расстроил старшего лейтенанта Ослябю. Взводу была поставлена задача: уничтожить банды эмира Батырби Темболатовича Харунова и защитить Людмилу Николаевну. Вторую часть задачи взвод выполнял в настоящее время. А выполнить первую часть старшему лейтенанту стремился помочь сам эмир Харунов. Наверное, как все эмиры кавказских банд, он излишне самоуверен и считает себя великим полководцем или бандоводцем, Ослябя не знал, как правильно такого деятеля назвать. Уверен в своих
Последнее препятствие и серьезным препятствием назвать было нельзя. Это было скопление разваленных, хотя некогда и крупных скал. Просто идти предстояло не по тропе, которая уходила на шестикилометровый круг, а по острым камням разного калибра. Сложность здесь состояла в одном — не оступиться и не сломать себе ногу. В таких местах бандиты обычно с удовольствием устанавливают мины с «нажимными» взрывателями. Увидеть мину под камнем невозможно. И поймешь, на что наступил, только после того, как полетишь вместе с камнями вверх на скорости, близкой к космической. Но Харунов сюда еще не добрался. Других банд в районе в последнее время не замечалось. Значит, и установить мину некому. Кроме того, Мараучу утверждал, что спасатели туристической базы много раз проходили по этим камням и ни разу не взорвались. При прохождении препятствия темп, естественно, упал. Здесь главное заключалось в том, чтобы преодолеть каменные нагромождения и не повредить ноги. Это и определяло темп. Правда, трижды на каменном поле вырастали вдруг такие же каменные стены, которые приходилось все же преодолевать. Но высота этих стен нигде не превышала трех метров, а щелей и трещин было столько, что забраться и спуститься не составляло труда. Даже необходимости прицепляться к «страховке» не было. Наконец и каменное поле осталось позади. Дальше тропа круто полезла вверх.
— До Сарматского плато три километра, — почти торжественно сообщил Мараучу.
— Без тебя вижу, — сказал Ослябя, как раз в этот момент смотревший в монитор своего планшетника.
Виктор Юрьевич в это время пытался найти на карте другие тропы, ведущие к Сарматскому плато. Менять направление он, понятно, не собирался. Его, конечно, интересовал путь, которым шла банда эмира Харунова. Но путь интересовал только потому, что он должен был закончиться перед выходом на плато. И именно там необходимо было выставить сильное охранение, способное сдержать банду, если сам старший лейтенант с несколькими помощниками будет занят спасением Людмилы Николаевны. Как будет осуществляться сама операция по подъему женщины, командир взвода еще не представлял, но надеялся что-то придумать на месте.
Другие тропы на 3D-карте видны не были. Чтобы их найти, требовалось проложить маршрут из какой-то точки на плато в какую-то другую точку, а Виктор Юрьевич, еще не зная всех возможностей системы «Оператор» и не обладая необходимыми навыками, не умел это делать. Свой маршрут он прокладывал от точки, которую спутник определял как месторасположение компьютера. И потому пришлось опять прибегнуть к помощи Мараучу.
— Иди сюда, бандит…
Мараучу заулыбался. Ему, видимо, нравилось, когда его звали бандитом. Абреки на Кавказе всегда пользовались незаслуженной славой, хотя только абреки стреляли в спину, тогда как честные воины в спину стрелять не желали. А бандит и абрек — понятия почти равнозначные.
Молодой бандит подошел сразу, как только его окликнули.
— Покажи-ка мне, в каком месте плато твой друг Ногай решил, что он умеет летать.
Ослябя развернул планшетник. Мараучу какое-то время всматривался в макет местности, потом ткнул пальцем, уже не касаясь самого сенсорного экрана.
— Где-то вот здесь. Над пропастью.
— Понятно. Значит, Ногай упал в ущелье.
— Да, прямо здесь и свалился.
— И донизу долетел.
— Конечно. Куда ему еще долететь. У него крыльев не было.
— А вы каким путем к ущелью спускались? Покажи мне.
Мараучу начал уверенно показывать, но дальше стал путаться и не смог найти место, где спасатели повернули в сторону ущелья. То ли он просто не помнил маршрут и шел за чьей-то спиной в связке, то ли не хотел что-то там показывать, то ли просто путался в непривычной, пусть и зрительно удобно воспринимаемой, карте. Человек, в принципе плохо разбирающийся в картах, едва ли сможет когда-то показать пройденный маршрут даже на такой наглядной карте, как «3D», где с помощью возможностей компьютера можно каждую горку, каждый пригорок рассмотреть с нескольких сторон.
Но было известно главное — где находится тропа, по которой Мараучу с собратьями-бандитами выходил с плато, и было известно, что они очень спешили. И можно было предположить, что эмир Харунов тоже выберет этот путь, как самый короткий. Тем не менее, не зная точно тропы банды эмира Харунова, было необходимо выставить несколько постов, каждый из которых должен предупредить соседей, если заметит бандитов. Соседи быстро проведут переформирование и закроют подступы к самому плато.
Ожидая появления бандитов, старший лейтенант не стал утомлять своих солдат чрезмерным темпом. Солдатам еще предстояло вести бой и стрелять. А какая стрельба, если дыхание сбито и не можешь перевести его! О прицельной стрельбе тут и речи идти не может. И было неизвестно, как скоро банда Харунова пожалует на плато, но и тот темп, который Ослябя поддерживал во взводе, казалось, убивал Мараучу, не имеющего такой подготовки, какую имели солдаты…
Плато уже стало видно. Сначала, при взгляде издали, когда только-только вышли на прямую тропу, оно казалось кратером старого вулкана. Но на Кавказе нет вулканов. Когда-то, в незапамятные времена, наверное, и были, и именно они, возможно, образовывали и формировали эти горы. Но со временем вулканы потухли, а кратеры сгладились. Хотя отдельные горы своими очертаниями создавали обманчивое впечатление. И только с более близкого расстояния можно было понять, что это плато, представляющее собой большую вершину в виде круглого и непомерно толстого столба. Верхняя часть этой вершины была ровно срезана когда-то не известным истории катаклизмом, и осталось обширное и практически ровное высокогорное пространство. Может быть, в результате этого катаклизма вершина обрушилась внутрь горы, закрыв какие-то внутренние пустоты, а потом ветром и временем на поверхность было нанесено много пыли, песка и земли, и поверхность горы стала ровной, заросла травой и кустами, семена которых тоже приносил ветер.
На подходах к плато Ослябя раз за разом обращался к планшетнику, который уже не выключал, чтобы определить вероятные пути банды Харунова и лучшие места для перекрытия этих путей. В результате командир взвода посчитал возможным выставить семь постов по три бойца в каждом. Банда эмира Харунова все равно не будет атаковать широким фронтом. Наверняка она будет двигаться колонной или даже просто толпой, как обычно ходят большие банды. И, как только будет замечена, все семь групп сконцентрируются на одном направлении, которое предстояло еще и дополнительно защитить. Решение было принято. Оставалось воплотить его. А для этого требовалось взойти на само плато. Последний рывок был произведен на самом крутом участке тропы, уже выводящей непосредственно на Сарматское плато. И только там, наверху, поднявшись и осмотревшись, Виктор Юрьевич ненадолго остановил взвод, потому что уже от края хорошо были видны лежащие вразнобой тела людей. Это, как понял старший лейтенант, были расстрелянные бандитами-спасателями туристы. Отправив младшего сержанта Задонского с солдатом на край, покричать и поискать, где находится Людмила Николаевна, и оставив остальных бойцов взвода на краю, сам Виктор Юрьевич подошел к месту убийства. Он сразу обратил внимание на бумажные прямоугольники, приколотые к груди каждого убитого. Наклонился, чтобы посмотреть. Прочитал надпись: «Познакомься с Бешеными псами». Обернувшись к взводу, громко крикнул:
— Эй, Бешеный пес, а ну-ка, двигай сюда…
Мараучу пошел беспрекословно, но без радости, словно чувствовал, что ему предстоит выслушать. Обращение «бандит» парню нравилось откровенно больше, нежели «Бешеный пес». За ним двинулся и старший сержант Матюшин, не выпускающий из рук веревку. При приближении, посмотрев на тела убитых туристов, старший сержант зло сощурился и сжал зубы так, что на скулах проступили и заиграли желваки. А сам Бешеный пес Мараучу стоял, глядя куда-то в сторону, и тел словно бы и не видел.