Псы над пропастью
Шрифт:
Часовые повернулись спиной к группе Матюшина. Вторая пара вообще в их сторону уже не смотрела и рассматривала, похоже, только фонари. А после подобного рассматривания в темноту смотреть бесполезно — ничего не увидишь. В этот момент атака и началась. Спецназовцы стремительно бросились вперед, в первом скачке набирая скорость и отводя руку с лопаткой за спину, на втором шаге распрямились, а на третьем — уже наносили удары. С небольшим естественным опозданием пошла атака и с другой стороны на вторую пару часовых. Это опоздание было даже выгодным нападавшим, потому что вторая пара часовых отвлекалась на первую группу нападения и не сразу реагировала на тех, кто с другой стороны атакует. Каждому из бандитов досталось как минимум по два резких, всем весом тела нанесенных удара малой саперной лопаткой, хотя обычно всегда с избытком хватает одного. Но в прохладную ночь всем было полезно
Дверь оказалась закрытой изнутри, и заглянуть внутрь не получилось. Избегая слов, которые могли услышать даже через двойные двери, Матюшин сразу дал знать жестами, что следует сделать. Солдаты без церемоний стащили и сбросили с крыльца тела часовых. Оружие, чтобы не бряцало, подобрали еще раньше, и сразу оставили без затворов. Тем временем, обойдя здание по кругу, из-за угла сначала, видимо, выглянул, а потом и вышел Ослябя со своей группой. Шел быстро. При приближении к крыльцу сделал знак старшему сержанту, приложившему ухо к дверям. Матюшин сразу оказался около командира взвода.
— Пожарная лестница… — произнес Ослябя шепотом.
— Собирался пойти после часовых. Сначала пара с периметра, потом сразу крыльцо. Иначе на крыльце могли заволноваться из-за долгой задержки той пары.
— Возьми Максима, проверь чердак. Я посмотрю в окно, как бандиты среагируют, если над головой возникнет шум…
Матюшин шагнул вперед, младший сержант Задонский поспешил за ним…
На кого рассчитываются пожарные лестницы при строительстве, старший сержант Матюшин не знал, хотя много раз задавал себе этот вопрос. И почему они всегда так высоко от земли, тоже непонятно. Настоящим пожарным эти лестницы едва ли бывают нужны, они приезжают на машинах со своими лестницами. Простой человек нормального роста не достанет до нижнего звена лестницы при всем старании. Возможно, высота рассчитана так, чтобы по лестнице не лазили мальчишки, но разве такая высота мальчишек остановит? Они быстро найдут доску, с помощью которой заберутся наверх. Это Коля Матюшин помнил с детства. Он тоже лазил по чердакам. Добежав до угла здания и повернув за него, старший сержант попятился на несколько шагов, разбежался и, сделав по стене два с половиной шага, прыгнул и легко зацепился за нижнюю ступень. Взбираться выше было уже несложно. Подтягиваться, как на турнике, Николай умел хорошо. Не было задержки и у младшего сержанта Задонского, который, просто воспользовавшись своим ростом, подпрыгнул, уцепился и полез вслед за замкомвзвода.
Лестница была короткой. На краю крыши устроена площадка, сваренная из арматуры, от площадки до слухового окна путь лежал по двум доскам, оберегающим шифер от человеческих ног. Окно открылось легко, и задержка на несколько секунд перед проникновением на чердак была вызвана только необходимостью снять с плеч ремни автоматов. Ствол в такой обстановке должен всегда быть впереди разведчика. Фонарики с регуляторами луча света сразу же были поставлены на самое слабое накаливание ламп и рассеивание самого луча вширь. Такой свет не заметят в другом слуховом окне, если только не направишь луч напрямую на стекло. Да и то непонятно будет, что это за свет. А если фонарь не направлять в стекло, то его вообще не заметят. Конечно, включать фонари рискованно, потому что на чердаке легко устроить засаду. Но еще легче оступиться в темноте, и тогда снизу будет слышен шум над головой, который не может не привлечь внимания бандитов.
Шли строго по балкам перекрытия, по соединяющим их балкам-перемычкам и по подстропильным балкам, чтобы под ногами не шуршал шлак, которым вместо теплоизоляции был засыпан чердачный пол. Туристическая база имела собственную котельную, и отходы из нее следовало как-то использовать. Вот шлак и использовали.
Разделились сразу. Старший сержант взял на себя осмотр правой стороны, а младший сержант свернул влево. Искали входы внутрь здания. Но над обеденным залом таких входов не оказалось. И только два узких люка нашлось в самом конце чердака. Матюшин с Задонским попытались приподнять крышки каждый своего люка. У старшего сержанта даже получилось приподнять крышку на три-четыре сантиметра. Внизу в щель заглядывала темнота. Николай решился даже посветить фонариком, и увидел погнутую накладную скобу, на которой висел навесной замок. Снизу, конечно, можно такой замок сорвать одним нажатием монтировки, которую еще предстояло найти. Но сверху совершить такие действия невозможно. Люк был обит листовым железом, края которого уходили за нижний угол самого люка. Значит, и отогнуть железо лопаткой, чтобы добраться до гвоздей, держащих петлю, тоже невозможно. Этот выход с чердака был закрыт. Второй люк вообще был закрыт плотно. Видимо, снизу петля не была погнута и держалась плотно. Даже объединенные усилия старшего сержанта и младшего сержанта результата не дали. И спецназовцы уже решили разворачиваться, чтобы вернуться, когда услышали слабый скрип. Фонарики в их руках моментально погасли, а автоматные стволы поднялись в сторону источника звука. А звук шел со стороны слухового окна, в которое они сами вошли.
В любом помещении, даже если там есть небольшие окна, не бывает полной темноты. Так же обстояло дело и на этом чердаке. Свет сквозь пыльные стекла шести слуховых окон, по три на каждом скате крыши, все же проникал. И свет нерегулируемых лучей двух сильных фонариков добавил освещенности даже там, куда эти лучи не доставали. Во взводе спецназа таких фонарей не держали. Значит, это были чужаки. И шли они к слуховому окну, расположенному недалеко от люков, то есть туда, откуда можно рассмотреть взвод спецназа ГРУ. В луче одного из фонарей на секунду промелькнула вставленная в тубу надствольная граната гранатомета РПГ-7. А когда новые посетители чердака приблизились и открыли окно, на фоне даже темно-синего неба можно было различить две фигуры, которые пристраивали в окне гранатомет и направляли его как раз в ту сторону, где сконцентрировались спецназовцы. Взвод был под угрозой. Одна осколочная граната РПГ-7 способна уничтожить его наполовину. Матюшин коснулся пальцами локтя Задонского и показал тому уже приготовленную лопатку. Задонский, в свою очередь, показал, что и он лопатку приготовил. Сложность ситуации состояла в том, чтобы тихо подойти и тихо ударить, чтобы внизу не услышали шума. Но кто эти люди? Если это бандиты, то почему они просто не подняли тревогу? Если это не бандиты, то почему они хотели стрелять туда, где сконцентрировался взвод спецназа? Ситуация была непонятной. Но и подойти к людям хотя бы на удар лопаткой невозможно. Шлак выдал бы самые осторожные шаги. Потому остановились на подстропильной балке, от которой легко оттолкнуться для нанесения удара. Однако до людей у слухового окна было около четырех метров, и достать их даже в прыжке проблематично.
— Не торопись, подожди, когда старлей подойдет… — сказал один.
— Его и жду. Сейчас должен появиться…
Выстрел гранатомета мог прозвучать в любую секунду, медлить было нельзя, и потому Матюшин решился.
— Положить оружие. При каждом резком движении мы стреляем. Рекомендую не суетиться. Оружие, я сказал, положить. На пол, на шлак…
Люди не торопились выполнить приказ, и тогда старший сержант повторил. Голос его не вызывал сомнений в серьезности сказанного. Угроза прозвучала в словах однозначная и подействовала на людей. На шлак легли автоматы и поверх большая туба гранатомета.
— Кто такие?
— Мы из службы спасения туристической базы, — произнес голос. — А вы кто?
— Быстро, посветили друг на друга, — не отвечая на вопрос, сурово приказал Задонский.
Люди выполнили команду, недоумевая, кто держит их под прицелом своих автоматов. Они, похоже, понимали, что это не бандиты, напавшие на базу, но решиться на какие-то действия не могли. Решиться на действия — это значит вступить в схватку. А как вступишь в схватку, когда тебя держат под прицелом? Пуля не будет задавать вопросов, и летит она всегда по самому короткому пути. Времени на открытое сопротивление просто не было. Следовало момент ловить.
— А теперь сделали по два коротких и медленных шага вперед… — продолжал распоряжаться младший сержант. И тут же подтолкнул своим локтем локоть старшего сержанта, призывая к вниманию.
Спасатели послушно сделали по два коротких шага. И тут же Задонский нанес удар лопаткой. Старший сержант Матюшин среагировал и нанес свой удар второму. И оба сержанта одновременно шагнули вперед, подхватывая тела спасателей и аккуратно укладывая их на шлак. Кажется, все обошлось без большого шума, хотя шлак и трещал под ногами сначала спасателей, потом и спецназовцев. Звуки ударов лопатками были не настолько громкими, чтобы привлечь внимание. Но все же требовалось соблюдать осторожность, и потому, только уложив тела, оба сержанта тут же шагнули на балки.
— Ты их знаешь? — кивнув на убитых, спросил Матюшин.
— Я их вчера ночью караулил. Их бандиты освободили. Это те типы, которые на Сарматском плато расстреляли и ограбили туристов.
— Почему они не подняли тревогу?
— Наверное, хотели сами отличиться. Кроме того, поднять тревогу внизу — значит сразу и самим вступить в бой. А выстрелом отсюда они и половину взвода уложили бы, и тревогу бы подняли. И сами были бы в безопасности. У них еще третий был. Его уложили, когда Харунова брали.