Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
При имени товарища по несчастью Изабо поджала губки и энергично замотала головой:
– Зачем нам эта истеричка! Она всё воспринимает очень серьёзно...
– Ах вот как? Давай, рассказывай что там у Вас произошло! Флорис, послушай, тебе это будет любопытно...
– Да?
– заинтересованно произнесла доктор Гейм.
– Это что, какой-то особый ритуал?
– В общем, да,- начала рассказ Изабо.
– Как Вы знаете, мы были отданы майором Буассой одному горному клану в обмен на проводника и продовольствие. По обычаям винду, мы должны были стать жёнами лучших воинов и охотников.
– И тебе, монашке, это не было противно?
– спросила с издёвкой Флорис.
– Представь себе, нет, - смиренно произнесла Изабо.
– Я знала, что нас ждёт. Ведь я здесь родилась, меня воспитывала африканская мамми, да и повидала я многое...
– Это точно!
– Не тебе судить, Флорис! Думаешь, почему я оказалась в монастыре, а? Папа как-то заловил меня с грумом! Так вот, всё было бы ничего, отдали бы Изабо какому-нибудь местному герою, но тут выяснилось, что она -девственница. А для этого есть специальный ритуал!
– Слышала я о нём, слышала. Девушка должна пойти инициацию...
– Угу, точно так, - подтвердила Изабо.
– Только обычно это делают девочки лет двенадцати-четырнадцати под надзором своих мамаш. А тут тридцатилетнюю женщину...
– Представляю, -хмыкнула Флорис.
– Её что пустили по кругу?
– Шеннон не понимал, оч ём говорят женщины.
– Можно сказать и так, - ответила за Изабо Флорис.
– Обряд инициации винду заключается в том, что девственницу помещают в отдельный шалаш вдали от жилья. Там её могут посещать любые мужчины клана...
– Только не все мужчины сензала знают, где этот шалаш находится, а ещё рядом сидит мамми, которая следит что-бы её дитя не было больно...
– Откуда ты знаешь об этом, Изабо?
– А я прошла через это. Когда папа узнал об этом, он был вне себя. Зато я приобрела полезный опыт...
– Какой, если не секрет?
– Плохих мужчин не бывает, есть неумелые женщины...
– Что же могу с этим согласиться, - поддакнула Флорис.
– Так что произошло с Изабо?
– Дело в том, что у неё не было мамми, а шалаш поставили в центре сензала. Так, что в него стояла очередь из мужиков.
– Насколько я знаю, ритуал инициации длится неделю.
– Ты ошибаешься. Он продолжается с момента установки шалаша до новолуния. Для Беатрис это длилось четыре дня...
– А ты с..учка, -заявила Флорис.
– Ведь это ты была её мамми! И ты устанавливала шалаш!
– Да, ну и что? Не надо было ей следить за мной и писать кляузы настоятелю. Ведь она сама напросилась ехать в бому, чтобы следить за мной...
– Ну ты, Изабо, даешь!
– только и смог промолвить Шеннон. Тут в дверь постучали.
– Войдите!
На порге стоял сияющий Фортус Кан. В его петлицах сверкали звёздочки:
– Машина подана, мон колонель! Можем ехать!
– Отлично! Сейчас поедем. Так кто из Вас придёт ко мне вечером делать перевязку?
– обратился Шеннон к женщинам. Те переглянулись и промолчали.
– Ладно, я пошёл!
– Карло, ты напичкан лекарствами, помни тебе нельзя пить алкоголь!
– крикнула ему вслед Флорис.
Наёмник выскочил из госпиталя и залез в "виллис".
– Куда едем, шеф, - спросил Фортус Кан.
– Сначала -- в отель, потом -- к президенту.
– Слушаюсь!
Впереди был ещё долгий день.
Шеннон разместился в своём прежнем номере. Он приниял душ и заканчивал бритьё, когда ему в дверь настойчиво постучали.
– Кто там?
– крикнул он, подходя к двери.
– Открывай, Карло, свои,- раздался из-за двери мужской голос.
– Неужели не узнаешь старого друга?
– Тимон, это ты?
– Да, я. Как только узнал, что ты в отеле сразу направился к тебе. Надеюсь, ты не с женщиной? Ха-ха-ха...
– Подожди, сейчас открою!
– сказал Кот натягивая бриджи. Он открыл дверь, в которую киприот прям0-таки ввалился. Он был одет в лёгкий полотняный костюм, из широких карманов которого выглядывали горлышки бутылок.
– Смотри, что я принёс, - сказал он, доставая одну из них. Этикетка на графине была не знакома Шеннону.
– Что это?
– "Джонни уокер свинг", - гордо произнёс Маршан.
– Что-то я о таком не слышал, - опасливо произнёс наёмник.
– Может какая-нибудь подделка, вроде местного чери?
– Ты, чего? Мне не веришь? Это редкий сорт "джонни уокера". Выпускается стридцать второго года в ограниченном количестве. Смотри какой графинчик, - он поставил сосуд на стол и качнул его.
– Он сохраняет устойчивость во время шторма! Специально сделан для моряков, поэтому так и называется.
Киприот достал из комода стаканы и наполовину наполнил их.
– У тебя есть лёд?
Шеннон отрицательно покачал головой, а Маршан продолжал тараторить:
– Ах, да! Ты только что приехал, понимаю. Сейчас позовём Жоржа, он принесёт.
– Он позвонил портье и заказал лёд. Шеннон смотрел, как его приятель бесцеремонно распоряжается в его номере, и ждал. Наконец, Маршан перестал суетиться и сел напротив:
– Чиерс, - он поднёс к губам стакан.
– Прекрасное солодовое виски. Когда я его забирал, сомелье рассказал как его приготавливают. Представляешь, купаж включает в себя тридцать пять сортов! А ты почему не пьёшь?
– Я напичкан антибиотиками, мне -- нельзя.
– Да брось, ты? Когда тебе давали лекарства?
Шеннон посмотрел на часы:
– Часа два назад!
– Пей, всё уже рассосалось. Это я тебе говорю как британец! Ты попробуй! Восхитительный вкус! Основу составляет продукт из винокурни Гленлоси из Спейсайда. У него специфический сладковатый яблочный привкус, - Маршан опустошил свой стакан и налил себе вновь.- А выдерживают этот напиток в бочках из-под хереса... Э-э-э! Ты совсем не пьёшь, мой друг! Это плохо...