Псы войны. Гексалогия
Шрифт:
– Это - старьё. А ещё что есть?
– Четыре "вальтера" и один чешский "скорпион". Его сразу отдали президентской охране...
– Это правильно! Что с боеприпасами.
– Патроны понемногу набиваем. В день выходит три-четыре сотни, иногда больше. А вот о гранатах пусть лучше расскажет Спин...
Шеннон оглянулся в поисках пиротехника.
– Эй, Спин, - крикнул Джексен в куда-то вглубь цейхгауза.
– Да!
– раздался недовольный голос.
– Иди сюда, срочно! Ты мне нужен!
– К чему такая спешка, - Спин вылез из-за пирамиды с винтовками. В руках у него был электрический фонарь. Увидев Шеннона, он вытянулся и одёрнул на себе одежду.
– Извините, сэр! Замешкался!
– Доложи нам о своём хозяйстве, - прозвучал голос Джексена. Шеннон улыбнулся от двусмысленности вопроса, но тут же сделал строгое лицо. Пиротехник, казалось, не заметил этого:
– Гранаты есть. Русские. Два ящика. Противопехотные, осколочные. Запалы неправильно хранились и отсырели. Давали осечки, примерно шестьдесят на сорок. Я их все перебрал. Кое что заменил, кое-что починил. Теперь - всё в норме. Ещё есть два "Минимана". Лежали в отдельной упаковке...
– Что это за звери?
– Реактивные противотанковые гранаты. Сделаны в Швеции.
– Как ими пользоваться?
– Не знаю. Пока разбираюсь с документацией по картинкам. Язык у них какой-то сложный...
– Ладно, иди изучай!
– Что ещё расскажешь, Джексен.?
– Ещё, - квартирмейстер почесал затылок.
– Вот случайно обнаружили немецкий MG42, без затвора и коробок, лежал в сарае у радистов. Дальтр приладил к нему затвор от авиационного пулемёта, что нашли в аэропорте. Они оказались одной системы. Ленты, две малые коробки и один большой тяжелый короб для длинной ленты при стрельбе со станка-треноги, нашлись в винном погребе...
– Неплохой пулеметик, - одобрил Шеннон.
– Не тяжел -- всего двенадцать килограммов, универсален - и ручник, если прикрепить малый короб, и станкач, если поставить на треногу, он и танковый, и мотоциклетный, и годится для стрельбы на ходу, - стал нахваливать пулемёт Дальтр.
– . Так, что мы теперь имеем целых восемь пулемётов в рабочем состоянии: два русских, два "брена", два "браунинга", "эмгэ" и "солотурн", - закончил свою мысль Джексен.
– Постой, а как же остальные?
– Увы, годятся только на запчасти. Это же относится и к "эрликонам". Я может и соберу из них одну-вторую , но сколько ещё времени пройдёт...
– Вот как? Жаль. А то снаряды в пути.
– Знаю. Читал список Бенъярда. Винтовки не нашего калибра, патронов к ним всего по сто штук. "Стэны" и "браунинги" пригодятся, конечно...
– Значит заказ не отменять?
– Нет, конечно. А вообще тут на складах полный беспорядок. Дальтр вот ещё нашёл два противогаза и прицел танковой пушки. Он уже ей приладил на нашу безоткатку...
– Ну, а как с карабинами?
– Перебираем понемногу. Из трёх получается один, иногда -- один...
– И сколько их у нас числится?
– Ни много, ни мало -- сто шестьдесят две. Пять из них с оптикой. Ещё двадцать шесть штук находится в ремонте.
– Неплохо.
– Зря радуетесь, полковник, - ухмыльнулся Джексен, - штук семьдесят из них можно будет использовать только как учебные. В бою они выйдут из строя после первой сотни выстрелов...
– Вот что, Джексен, вот Вам специальный документ: ищите, собирайте оружие,- Шеннон раскрыл пустые корочки, выданные ему Лоримаром, и вписал туда фамилию и должность своего квартирмейстера. Он их протянул и сказал:
– Смотрите, не подведите. Это очень высокое доверия!
– Не подведу, сэр!
В этот вечер Алекс сдержал своё слово: журналист "Монд" встретился с Лоримаром в фойе отеля "Индепенденс". Они вырвались прощального банкета, устроенного в честь журналистской братии и уселись за столиком, расположенным в глубине бара. Когда мэтр узнал, о чём хочет его расспросить француз он буквально развеселился:
– Вы знаете, мсье, у нас в Зангаро при каждом диоцезе имеется выбранный епископом церковнослужитель, которому специально поручается заклинание бесов. Наше правительство поддержало эту инициативу...
– Почему?
– Независимо от того, на что направлена ворожба, она есть способом закрепления статус-кво, методом выражения традиционного порядка и средством противодействия возникновению новых отношений, - важно произнёс Лоримар.
– А это правда, что колдуны встречаются по всей стране?
– Да. Вот недавно я был участником одного удивительного уголовного процесса. Хотите расскажу?
– Буду очень признателен! Разрешите записать Вас на диктофон7
– Знаете, - признался будущий генеральный прокурор.
– Это будет мой первый такой опыт. Так вот. Служащий управления общественных работ Йоана отослал свою жену Юдеси, которую обвинил в измене, к ее родным. Позднее он женился на другой женщине, от которой имел троих детей. По истечении некоторого времени отвергнутая жена вернулась к Йоане, который простил ее и построил отдельную хижину рядом с собственным домом. Однако вскоре она опять начала ему изменять. Больше того, Юдеси возненавидела своего мужа и обратилась к знахарю за "бурого".
– Извините, - перебил его журналист.
– Что это?
– Магические средства, - пояснил Алекс. Лоримар тем временем продолжал:
– Однажды, когда Йоана спал, Юдеси протерла ему лоб и лицо тряпкой, пропитанной полученным от знахаря составом. Вскоре у мужчины начали болеть глаза, он стал терять зрение. Естественно, сестра Йоаны обратилась к прорицателю. Он сказал, что болезнь вызвана действиями его первой жены. Юдеси с негодованием отвергла эти обвинения и вскоре снова ушла из дома мужа. На этот раз окончательно. Йоана через некоторое время полностью ослеп, и в его окружении никто не сомневался в виновности его первой жены.
– А что было дальше?
– Родственники Йоаны поймали Юдеси и убили её, а суд их оправдал.
– Почему?
– К Йоане вернулось зрение после смерти жены. Это было признано достаточным доказательством её вины.
– А разве колдуна, который дал как его там - ббуро...
– Бурого. Нет не нашли. И даже не искали.
– Варварство какое!
– А вот второй случай. Пал купил несколько досок, чтобы застелить ими пол в своем доме. Доски у него были украдены: их нашли у его соседа - Арони, но тот заявил мировому судье, что они принадлежат ему. У Пала не было свидетелей покупки, и его обвинения были отклонены. Через несколько дней его хижина сгорела дотла.