Псы войны
Шрифт:
Анатолий пожал плечами:
— Тогда прошу в кабинет.
Они поднялись на второй этаж. Кабинет Шаблина был небольшой, оформленный в английском стиле: мебель из красного дерева и стеллажи книг в тисненых переплетах до самого потолка. Сев за письменный стол, Шаблин указал на стулья:
— Прошу, Александр Васильевич. И я вас внимательно слушаю. В чем дело?
— Дело очень серьезное. Кто-то умудрился за две недели разгромить наши прииски и лабораторию и перебить охрану. Я уж не говорю о том, что перехватили караван с сырцом. Вот такие дела, — закончил Логинов, глядя прямо в глаза хозяину.
— Не может быть, — прошептал Шаблин. — Кто это, вы установили?
— Заминированные руины и трупы охраны говорят сами за себя, — ответил за босса Давид Гольберг.
— Вы подозреваете… — голос Анатолия срывался. Но Логинов его пожалел.
— Если бы заподозрили вашу организацию, неужели я лично приехал бы сюда? Но все же хотелось бы получить объяснение: почему уцелела только одна база, и именно та, которая была оборудована нами после купли-продажи?
— Насколько мне известно, ваша новая база не перерабатывала наркотики и не производила золото. Эта база — ваш административный центр, не так ли? — проговорил Шаблин, уже овладевший собой.
— Поражаюсь вашей осведомленности, — проговорил Логинов.
— Что вы хотите, Азия, — ответил «комсомолец».
— Итак, Шаблин, что вы думаете по этому поводу? — спросил Гольберг. Анатолий скосил на него глаза и подумал, что это очень хваткий парень.
— Если вас интересует мое мнение, — заговорил он, — то могу сказать, что коли нет утечки информации (у вас или у нас), то вырисовываются две версии. Либо о приисках стало известно Корейцу, а он там самый главный человек. «Император» — так называют его у нас. И он решил расправиться с конкурентами. Либо это клан Шаблиных решил вас вытеснить из Приморья, не так ли?
— Не скрою, у нас те же версии, — ответил Логинов. — Тем более что правоохранительные органы к этому не имеют отношения.
— Хорошо, — согласился Шаблин, — я попробую вам доказать непричастность нашего клана к вашему горю. Во-первых, мы получаем хорошую долю от транспортировки ваших наркотиков в глубь России. Во-вторых, по условиям договора вы передали нам землю в Подмосковье, где строится комплекс гостиниц и казино. В это строительство вложены огромные деньги, и руководит там наш брат. Неужели мы будем рисковать из-за таежного филиала, который, в сущности, толком и не использовали? Может, Александр Васильевич, вы думаете, что мы вступили в союз с кем-то из ваших оппонентов? То есть получили защиту в Москве и поэтому обнаглели в Азии. Хочу вас успокоить и уверить, что, прежде чем вступить с вами в переговоры, мы кое-что разузнали о вас. Нам известно, что после смерти Дмитрия Прохорова, вора в законе по кличке Прохор, ваша организация вела политику самостоятельности, авторитеты старой и новой формации остерегались с вами связываться; несмотря на обширную теневую деятельность, вы стараетесь расширять легальный бизнес. Это нам импонировало в вас. К тому же вступить в союз с кем-то из ваших врагов — значит подставиться. Любая из группировок, чтобы объединиться с вами, с большим удовольствием передаст организации Логинова банду периферийных «комсомольцев». Здравый смысл требует от нас держаться за вас.
Логинов и Гольберг внимательно слушали объяснения Анатолия. И когда бывший комсомольский лидер закончил, Гольберг сказал:
— Это, конечно, хорошо. Но вернемся к нашим баранам. Если не вы, то кто?
— Откуда я могу знать! — возмутился Шаблин. — Мы здесь ни при чем. Если это не ментовка и не личные ваши враги, то остается Кореец. Но, если это его проделки, Александр Васильевич, я готов вам поклясться собственной жизнью, что его будут ждать крупные неприятности во Владивостоке и Находке. В этом я могу вас заверить. Пусть в тайге у него хоть тысяча боевиков, но все легальные и нелегальные сделки идут через Находку, и здесь мы можем ему хорошо навредить.
— Мы еще не уверены, что это работа Корейца, — проговорил Гольберг, невинно глядя на Анатолия Шаблина из-под больших затемненных очков.
— Хорошо, я понял, — как бы смутившись, сказал «комсомолец». — Чтобы узнать, кто стоит за спиной террористов, надо взять живьем кого-то из них? А после разгрома приисков и баз у вас наверняка нехватка профессионалов в таком деле, как война в условиях тайги. Поэтому я завтра же направлю в ваше распоряжение сотню парней, прошедших специальную подготовку. Это в подтверждение нашего доброго сотрудничества, — поспешно добавил Анатолий, увидев в глазах Логинова отказ.
— Хорошо, — согласился тот, — Ахмед-ага найдет им применение.
После этих слов он поднялся, вслед за ним оторвался от удобного кресла Гольберг.
— Нам пора, господин Шаблин, — проговорил Давид, глядя на своего босса.
— Но как же… — недовольно залепетал Шаблин.
— Через час у нас вылет во Владивосток, а оттуда в Ростов, — властно сказал Логинов. — Необходимо заниматься делами, отдыхать будем потом.
— Да, на первом месте у нас дела, — согласился бывший комсомолец. — Я сейчас распоряжусь насчет автомобиля.
Проведя гостей до своего «Мерседеса», Анатолий на прощание помахал рукой вслед отъезжающей машине. Едва за гостями из Москвы закрылись ворота, возле Анатолия появился маленький сгорбленный старикашка.
— Скажи Андрею, чтобы завтра отправил во Владивосток последнюю сотню из «зондеркомандовцев», — распорядился Шаблин.
— Не много ли?
— Я не спрашиваю твоего совета, — рявкнул Анатолий. — Исполняй что велено…
До самого аэропорта Логинов и Гольберг молчали, опасаясь, что в машине Шаблина есть подслушивающие устройства. В здании аэровокзала Логинов обратился к своему секретарю:
— Что ты думаешь, Давид, по поводу этих «комсомольцев»?
— Мне кажется, Шаблин был откровенен с нами. Вы видели, как он испугался, когда услышал о нападении на наш филиал. Вероятно, они к этому не имеют отношения.
— Все-таки ты думаешь, что это Кореец?
— Очевидно, он. Но пока мы точно решить не можем. Нужны пленные…
Посмотрев на часы, Александр Васильевич отметил про себя, что до посадки на самолет еще двадцать минут. Затем спросил у секретаря:
— Если же это Кореец, что тогда? Войну против него нам не выиграть.
— Александр Васильевич, — заговорил на испанском Гольберг, он всегда говорил на этом языке, если хотел сообщить шефу свои соображения. — Вы же знаете мое основное правило: из большого поражения делать маленькую победу.
— Объясни подробнее, — предложил Логинов, тоже на испанском.
— Пожалуйста. Если это Кореец, нам придется вступить с ним в переговоры. Он потребует, чтобы мы убрались вон из его империи. И ничего другого не остается… но этого косоглазого императора наверняка заинтересует выход на европейский рынок России. Ведь, как рассказал Шаблин, весь свой товар он продает перекупщикам в Магадане для подогрева золотых приисков. А здесь возможность продавать героин не партиями неизвестно кому, а оптом и сразу.