Пташка
Шрифт:
– Но, – Гнеда даже захлебнулась от удивления, – коли так, как же люди не сваливаются?!
Фиргалл хмыкнул и небрежно одёрнул свой рукав, убирая невидимую пылинку.
– Земля обладает силой, которая удерживает их. Вероятно, та же, что заставляет солнце, луну и звёзды ходить вокруг неё. Неужели ты никогда не задумывалась, почему наше светило всегда встаёт на востоке и садится на западе? – Он нетерпеливо взмахнул рукой, досадуя на девушку за несметливость. – Не догадывалась, что оно описывает круг около земли, заставляя день и ночь сменять друг друга? О, не смотри на меня так! – засмеялся сид, наконец, заметив изумлённые глаза своей подопечной. – Пожалуй, отложим
***
Фиргалл оказался прав. Бусенец 58 зарядил ещё с ночи, и, проснувшись, Гнеда с трудом заставила себя вылезти из-под отяжелевшего плаща.
Небо нависало сплошной грязно-серой тучей, а озеро, потерявшее своё вчерашнее очарование, мрачно вторило ему. Девушке вдруг страшно захотелось домой, под сень успевших стать родными стен Кранн Улл. Она отчётливо представила себе запах яблок, овсяных блинов и растапливаемой бани, и от предвкушения свело пальцы ног.
58
Бусенец – мелкий моросящий дождь.
Гнеда поднялась, озираясь в поисках своего спутника. Её взгляд упал на Пламеня, озябшего и понуро поводящего ушами. Ска, привязанного накануне рядом с ним, не было видно.
Девушка огляделась. Куда исчез сид и его вещи? Даже трава не выглядела примятой на месте его вчерашней постели. Единственным, что напоминало о его присутствии, были остатки потухшего костра. Гнеда зачерпнула горсть золы. Она была едва тёплая.
Рассеянно отряхнув руки, девушка поёжилась, кутаясь в волглую одежду. Куда мог подеваться Фиргалл? Он ничего не упомянул про отлучку. Впрочем, он никогда не распространялся о своих намерениях, и Гнеда давно приняла это как данность. Но уехать, не сказав ни слова? Вероятно, сид отправился по какой-то надобности и скоро вернётся. Нужно только подождать.
Девушка содрогнулась. Видимо, за то время, что костёр не горел, она успела как следует замёрзнуть, и теперь тело непроизвольно сжималось в мелких судорогах. Ей необходимо успокоиться, согреться и дождаться наставника.
Гнеда глубоко вдохнула и направилась к кострищу, намереваясь развести огонь и подогреть воду, но сделав пару шагов, она вдруг осознала, что кресало всегда было у сида. Как и припасы. Они лежали в его седельной сумке, которая исчезла вместе с хозяином. А ведь Фиргалл мог оставить ей хотя бы кусок пирога, чтобы девушка могла подкрепить силы в его ожидании.
Это было так не похоже на его обычную, пусть снисходительную, но заботу.
– Фиргалл! – крикнула Гнеда, приставив ладонь ко рту. Туман проглотил её голос, и она крикнула громче. Из кустов орешника вылетела стайка зябликов, и снова наступила тишина, которая начинала казаться зловещей.
С возрастающим беспокойством девушка решила осмотреть, что осталось в её распоряжении. Сид не предупреждал, что они отбывают на целый день, тем более – на ночь, поэтому Гнеда уезжала из усадьбы налегке. Все припасы Фиргалл погрузил на Ска, и при девушке были лишь её собственные вещи.
Гнеда слегка подрагивающими руками принялась проверять содержимое сумки, привязанной к поясу. Игла, писало, ложка… Она рассерженно бросила бесполезные предметы обратно и заставила себя перевести дух. У неё был нож. Тёплый, хоть и насквозь сырой плащ. Сулея, в которую можно набрать воды из озера. В конце концов, Пламень был с ней, и она в любой миг может оседлать его и вернуться домой.
Может ли?
Девушка сглотнула. Она поняла, что не помнит дороги. Какое-то время они двигались знакомыми тропами, а потом Гнеда перестала узнавать места. Они заехали дальше, чем когда-либо, но девушке даже не приходило в голову запоминать путь, ведь с ней был Фиргалл. Она не спросила, куда они едут, насколько, зачем. Надменность и холодность сида давно отбили у Гнеды охоту к лишним разговорам. Девушка привыкла безропотно следовать за ним и подчиняться. И теперь он просто исчез, бросив её тут совсем одну.
Нет, он не мог так поступить. Конечно, нет. Гнеда подняла свои вещи и подошла к Пламеню, который был привязан под раскидистым, уже наполовину раздетым осенью дубом, чтобы найти укрытие от дождя.
Девушка устроилась на золотистом ворохе отсыревших листьев и обняла колени, стараясь сохранить как можно больше тепла. Пламень тоскливо переступил с ноги на ногу. Вчера он ел привезённый из имения овёс, редкая трава вокруг была жёсткая и невкусная, и он явно тяготился происходящим. Гнеда закрыла глаза, чтобы не смотреть на него. Фиргалл скоро вернётся, и они отправятся обратно.
Дождь усилился, и капли тихонько постукивали по листьям. Гнеда вздрогнула от ощущения падения и быстро заморгала, приходя в себя. Каким-то образом она задремала, но не понимала, сколько прошло времени. Серая мгла по-прежнему висела над озером. Влаги было слишком много в воздухе, чтобы спрятаться от неё под деревом. Пальцы не гнулись от холода, ноги затекли.
Девушка встала, опираясь о ствол. Единственным способом согреться было движение. Она должна была найти дорогу в усадьбу.
Гнеда сжала кулаки и подобралась. Она слишком давно не оставалась одна. Слишком привыкла полагаться на Фиргалла, Айфэ, Финд. Происходящее отрезвляло её. Девушка знала, что сид не вернётся. Что он исчез намеренно. Было ли это предательством? Он защищал её от врагов. Айфэ, пусть и помимо воли отца, подвергал себя опасности из-за Гнеды. Фиргалл кормил её, одевал, тратил своё время. Если бы сид на самом деле хотел девушке зла, едва ли бы он стал столько возиться с ней.
– Пламень, мы едем домой! – сказала Гнеда зло и принялась седлать коня.
Поначалу ехать было довольно просто, Гнеда хорошо помнила, по какой тропинке они прибыли к озеру. Но когда начались развилки, выбрать правильное направление становилось всё труднее. У девушки теплилась надежда на то, что Пламень сам найдёт нужный путь, следуя своему более тонкому, чем у человека чутью, но вскоре стало ясно, что это напрасные чаяния. Конь шёл неохотно, останавливаясь и тревожась, так что Гнеда была вынуждена понукать его и сама принимать решения.
Иногда тропа глохла и обрывалась, и им приходилось возвращаться к предыдущему перекрёстку. Гнеда совершенно не узнавала местность. Чем дальше они продвигались, тем гуще и непроходимее становились заросли вокруг. Ветки то и дело хлестали её по лицу и замёрзшим рукам, цеплялись за одежду и сбрую. На девушке не осталось ни одной сухой нитки.
Сонный, полуголый лес мрачно и отстранённо наблюдал за одинокой всадницей, скитающейся по одичалым тропам.
Гнев и раздражение, охватившее Гнеду вначале, постепенно сменились усталостью. С каждым новым тупиком у неё оставалось всё меньше сил, холод пробирал до костей, тело становилось непослушным и ленивым, ей приходилось заставлять себя править лошадью. Несколько раз они пересекали кабаньи тропы, и Пламень дрожал и беспокойно фыркал, учуяв звериный запах.