Птенцы соловьиного гнезда
Шрифт:
…сердце пропускает удар — и тут же начинает биться снова, сильно и ровно. Комок в желудке потихоньку растворяется, и искрящаяся городскими огнями пропасть под ногами, до того пугающая и враждебная, начинает переливаться россыпями чудесных бриллиантов…
Сон ленивый с ласточкой игривой Словно наважденье улетит. Зяблика пенье слушай с наслажденьем, Мир чудесный сердцем ощути! Жизнь…и необъяснимая легкость охватывает все тело, заставляя мечтать о полете в ясной солнечной высоте высоко-высоко над землей, наслаждаясь ощущением теплого летнего ветра на щеках и зелеными лесами и полями далеко внизу…
— Блеск в ладони пусть тоску изгонит! — пропела Яна еще раз, и мелодия стихла. Только сейчас Тори осознал, что несмотря на темную зимнюю ночь, обещающую с утра новый холодный дождь, радость переполняет его сердце, а в душе поселилось ожидание чего-то хорошего и светлого. И что он больше не боится пустоты под ногами, наслаждаясь великолепным видом ночного города. Ему страшно захотелось взмыть в ночное небо и лететь, лететь, лететь вперед и вперед, оставляя далеко внизу опостылевшую землю. Он наклонился вперед, но что-то не пустило его. Ах, да, ограждение. Он легко вспрыгнул на невысокую, по пояс, балюстраду и шагнул вперед.
— Тори! — взвизгнул позади янин голос. — Тори! Ты что?!
Неведомая сила ухватила его, развернула и дернула обратно. Я лечу, подумал он отстраненно. Я лечу… Ослепительная пощечина мотнула его голову, потом еще одна, и он пришел в себя.
Он висел в воздухе в четверти сажени над землей, а Яна, едва не плача, трясла его за отвороты куртки. Словно тугие змеи оплетали его тело, и он не мог даже пошевелить руками, плотно прижатыми к телу.
— Тори! — снова крикнула Яна. — Тори! Да очнись же! — Она занесла руку для очередной пощечины, и парень невольно дернулся.
— Эй! — хрипло сказал он. — Кончай драться!
— Ты в себя пришел? — напряженно осведомилась Яна. — Больше вниз прыгать не станешь?
— А я куда-то прыгал? — искренне удивился парень. — Слушай, я что, в воздухе вишу?
— Если я тебя на землю поставлю, больше прыгать не станешь? — настойчиво переспросила девушка.
— Да не стану же! — возмутился парень. — Ты что, с ума съехала? Я тебе что, самоубийца?
— Ну ладно… — вздохнула девушка, и Тори мягко поставило на землю. Ощущение опутывающих тело змей исчезло.
— Ты, что ли, меня держала? — осведомился он, осторожно шевеля руками.
— Ну, я. Тор, я так перепугалась, когда ты вниз сиганул!
— Сиганул… — Тори задумался. Действительно, сиганул. И что на него нашло? — А ты удержала? Слушай, в конце концов, какая у тебя категория? Ты ведь так толком не сказала.
— Ну, первая. Да какая разница?
— Ну ничего себе! — охнул Тори. — Ты не врешь? Да нет, ты же меня в воздухе держала, такое только с первой
Он прочувствовал, что густо краснеет, вспоминая, как на той злосчастной встрече едва не бросился на девушку с кулаками. Да она бы его без рук в тугой узел свернула и в окошко выбросила!
— Извини, — сказал он решительно. — Яна, я сегодня сказал, что готов подчиниться тому, кто сильнее. Ты сильнее. Можешь командовать. Я… ну, не думал, что это окажется девчонка, но, в конце концов, какая разница?
— Глупый, — покачала головой Яна. — Тор, сколько раз тебе повторять? Меня твои дурацкие игры не интересуют. Мне не нужны рабы, меня вполне друзья устраивают. А разве дружат потому, что кто-то сильнее или слабее? Тор, если хочешь дружить, я с радостью. Но в твоей армии спасения, или как ее там, я участвовать не намерена. Ты мне лучше скажи — ты все еще боишься вниз смотреть? Проверь, а? Мне интересно, получилось у меня или нет. Я страхую.
— Вниз посмотреть? — переспросил Тори, страшно обрадовавшийся смене темы. — Сейчас проверим.
Он подошел к перилам, с которых пару минут назад так решительно шагнул в пустоту, и заглянул в пропасть. Странно — чувство камня в желудке, которое всегда возникало у него перед гранью пустоты, не возникало. Наоборот, он снова почувствовал во всем теле летучую легкость и эйфорию. Он потряс головой, чтобы отогнать наваждение, повернулся к встревоженно наблюдающей за ним Яне и взял ее за плечи.
— Яна… я… здорово как! — тихо сказал он. — Я действительно больше не боюсь высоты.
Внезапно ему захотелось сжать девушку в объятьях и больше никогда-никогда не выпускать ее.
— Я же говорила, что все получится! — облегченно улыбнулась ему девушка. — Просто перестаралась немного с непривычки.
— Я люблю тебя, Яна! — искренне сказал парень. — Слушай, выходи за меня замуж, а? Я уже совершеннолетний. Мы с тобой оба девианты, так что и дети родятся сильными. Представляешь, как здорово?
Девушка звонко рассмеялась и отстранилась, осторожно высвободившись.
— А как же Дзири? — лукаво спросила она. — Она тебе уже неинтересна? Как ты легко девушек меняешь!
Тори почувствовал, что снова краснеет.
— Не обижайся, — серьезно сказала Яна. — Тор, сейчас тебе только кажется, что ты в меня влюбился. Я знаю, это побочный эффект воздействия. Он пройдет через час-другой. Высотобоязнь не вернется, но влюбленность пройдет. Лучше помирись с Дзири, ладно? Она хорошая девчонка. И ты ей действительно нравишься, я видела. И она тебе тоже, верно?
— Она со мной разговаривать даже не захочет, — горько сказал парень, отворачиваясь. — Я ей так нахамил в последний раз…
— Ну так извинись, — фыркнула Яна. — Покажи, что она тебе так небезразлична, что ты на свою гордость наступить готов. Она простит, точно тебе говорю. А насчет сильных детей из башки выбрось. Папа говорит, что интеграция нервной системы с эффектором определяется случайными вариациями на генетическом уровне. Даже не рецессивный аллель, просто закон больших чисел. Так что повышенная восприимчивость по наследству не передается. У детей девиантов не больше шансов стать девиантами, чем у детей простых нормалов.