Птенцы Виндерхейма
Шрифт:
Хельг не может сдержать улыбку, наблюдая, как вытягивается лицо Гаутамы, когда Дрона, после очередной тренировки Хрульга, подходит к компашке бхата и вызывает его на поединок в своей неповторимой манере. И, поскольку ротный зовет его, Дрона тут же уходит, оставляя Арджа в недоумении. Лис мог ему объяснить, что Махавидья уверился в победу Гаутамы в схватке один против двух над теми, «кто носит имя Хельг» и «кто носит имя Свальд», поскольку те оба признались ему в личной беседе в своем поражении майнору Дома Серебряного Лучника. Но не объясняет. Вместо этого Хельг старается донести до всех парней весть о вызове Арджа Гаутамы на бой Дроной Махавидья. И на следующий день весь набор гудит роем пчел в предвкушении грядущего поединка. О причинах мало кто интересуется, но Лис на всякий случай пускает слух, что Ардж бахвалился своей силой, превосходящей Дронову, а Дрона услышал. Девчонкам этого хватает, а парни… Парни ожидают увидеть зрелище, а сообразительные
– Если сущее есть, то оно есть.
Конечно же Ардж проиграл. Он не выстоял против Дроны и минуты, вырубившись буквально после его первых ударов. Махавидья был аккуратен и осторожен, никаких следов на теле Гаутамы не осталось. И еще он был великолепен. Хельг полностью убедился в своей мысли: если Дрона решит драться с ним, то нужно или удирать, или убедить бхата позволить сражаться против него в «эйнхерии». Хотя почти все собравшиеся поглазеть на поединок «птенцы» остались результатом недовольны (девчонок, кстати, ради Дроны пришло немерено, и, кажется, они остались разочарованы, что сражающиеся, по крайней мере Махавидья, не разделись, как минимум, до трусов). Ожидалось нечто невообразимое и труднопредставимое, вроде прыжков по верхушкам деревьев и швыряния огненных шаров из ладоней – некоторые фантазеры приписывали Дроне и такие способности. А свелось все к быстрому движению Махавидьи, не успевшему поставить блок Арджу и ряду быстрых скользящих ударов. Однако информации Хельг получил предостаточно. Как и Свальд, внимательно следивший за боем.
– Он лучше, – заметил потом Вермундссон. – Я даже не могу представить, как его можно честно победить.
– Убери «честно» – и можно убрать «не могу», – бросил Хельг, раздумывая как раз над тем, что можно противопоставить Дроне. Пока что получалось, что очень и очень малое. Слишком быстр. Против него «мягкие шаги», особенно недоученные Хельгом до конца, не пойдут. И техника чжанов не подойдет – для этого нужен близкий контакт. В общем, задача та еще.
«…ствол делили надвое, потом каждую часть еще раз пополам, и так до тех пор, пока из заготовки не получалось около двадцати досок. Пилы в подобном процессе никогда не применялись. Таким образом, плотник мог производить тонкие и невероятно гибкие доски, которые легко поддавались сгибанию и формованию в процессе строительства…»
Так или иначе, но гуманитарный цикл, кроме метафизики, особых проблем не доставлял. Лис без проблем ориентировался в нахлынувшем вале знаний и с особым усилием напирал в первую очередь на механику. Тут его ждало новое открытие: все эти принципы рычага, наклонной плоскости, сложения сил, возможных перемещений, противодействия, живых сил, кинематика, статика, динамика и прочее – все это он, оказывается, уже знал, но интуитивно. Причина была проста. Искусство безоружного боя и фехтование основывались как раз на этих принципах, движения и удары подчинялись четким принципам механического воздействия, пускай и дополненного своеобразными концентрациями внутренней силы. Телесная динамика боевых искусств в основе своей целиком и полностью подчинялась механическим законам. По сути своей, она представляла собой вариацию инвариантов – Хельг, недолго думая, воспользовался аналогией из поэтики. Как только это стало понятно, механика пошла проще, главное было – подобрать хороший пример из уже имеющихся навыков. Оттого рядом с рисунками треугольников, цилиндров, систем рычагов в тетради Лиса имелись схемы стоек и ударов, выглядевшие на фоне заковыристых математических формул чужеродными. Хотя кто знает, Хельг вот притерся к библиотекарше (на что пришлось потратить вечер, слушая о книгах и о том, что молодежь нынче не та, нет уважения к написанному слову) и узнал, что на четвертом и пятом курсах преподают специальное армейское искусство безоружного боя. Комбо, комбинированный бой, куда взяли лучшие приемы из существующих боевых искусств, вдобавок усовершенствованные. А как их усовершенствовать, кроме как наукой, отточив и без того безупречные движения? Так что чужеродность схем Хельга могла показаться таковой только для курсантов первых курсов. Как бы то ни было, Лис пока не спешил делиться идеей с товарищами. Надо будет – сами додумаются.
Что касается тренировок Хрульга, то неделя отстранения промчалась быстро, и вскоре Хельг имел сомнительное удовольствие поучаствовать в занятиях наравне с остальными. Хотя в данном случае подход ротного, нужно признать, шел курсантам только на пользу.
Стоит закончиться послеобеденной серии лекций, как девчонки и парни разделяются, отправляясь на занятия с ротными. Хельг
Несмотря на прохладу Виндерхейма, парни потеют, словно в бане. Но пользоваться майками как платками Хрульг строжайше запретил. Впрочем, минуте к десятой трусы и майки уже словно сделаны из воды, а не из ткани, и их наличие только усложняет бег. Так и хочется их скинуть. Но – нельзя.
Постоянно меняющийся темп хоть как-то облегчает движение. Когда кажется, что все, больше нет сил, Хрульг замедляется, и бежать становится легче. Иногда открывается то самое второе дыхание, или, может, просто организм встраивается в заданный ротным ритм. Однако по истечении получаса парни напоминают выжатые лимоны. Обильно покрытые потом выжатые лимоны. Положа руку на сердце Хельг мог признаться, что не понимает, как в первый же день выдержал, неподготовленный. А ведь и Рунольв, и подобные ему – даже они сейчас дотягивают до финиша, отмеченного Хрульгом, хотя в первые дни занятий валились после пятнадцати минут бега, не в силах подняться. Что-то есть в этом слитном ходе, что-то помогает курсантам, когда они бегут вместе, рядом друг с другом, дыша и двигаясь в едином порыве. Общий ритм? Возможно. Заражение действием? И это вероятно. И что-то еще, чего Хельг не понимает и не может уловить.
Отдыхать Вальди парням не дает. Пять минут, чтобы отдышаться, и при этом обязательно неспешно ходить. Ни в коем случае не валяться на земле, ни в коем случае не стоять, прислонившись к дереву. Сам сержант, одетый в легкий спортивный костюм, совершенно не выглядит уставшим, хотя бежал наравне со всеми. Даже Дрона и тот будто заезженный. А Хрульг словно из железа, чтоб его.
Следующие двадцать минут парни таскают бревна. Хрульг всегда выводит курсантов к заготовленным заранее «деревяшечкам», как называет их Фридмунд. В одиночку, по двое, по трое, а то и по четверо, если достается особо здоровенное, таскали бревна вверх по склону или на дно оврага, переносили из одного места в другое. Все без остановки. Взял одно бревно, отнес – бери другое. Отлыниваешь – получай отрицательный балл. Все просто.
Устаешь до одури. Рядом ходит довольный собой и жизнью Хрульг, покрикивает, где надо. Тебе хочется бревно не на себе нести, а в Вальди запустить, но ты тащишь его и ни о чем не думаешь, кроме как о том, чтобы дотащить, на секунду, на одну малюсенькую секунду оказаться свободным – и тут же побыстрее, пока ротный не заметил, метнуться за следующим бревном. В голове – полнейшая тишина. Пустота медитативная. Никаких планов. Никаких интриг. Нет места ни для Альгирдаса, ни для кого другого.
…И почему-то кажется иногда, что лучше не бывает…
Хельг понимает, что Хрульг пока приценивается, смотрит, на что каждый способен. Что бревна – это, так сказать, еще цветочки. Раскрывать все карты ротный с ходу не стал. Еще удивит, «порадует» нововведениями. Несомненно.
После бревен снова пятиминутный отдых, а затем опять бег минут на двадцать, но не такой бешеный, как вначале, а по относительно ровной местности и без диких скачков темпа. После тяжелой работы вообще кажется, будто паришь, а не летишь. И вообще радуешься, что после занятий с ротным – только ужин. Точнее, сначала душ, а потом ужин.
А еще фехтование, стрельба и безоружный бой. И не за горами турсоведение: Ингиред четко дал понять, что, перейдя к новейшим войнам Мидгарда, «птенцы» сосредоточатся на изучении тактики и стратегии использования «валькирий» и на самих «валькириях». А до изучения оных войн оставалось уже недолго, судя по тому, что позавчера закончилась история присоединения Садхебейла к конунгату. Учеба насыщена невероятно, хотя, как ни странно, свободное время наличествует, если не нарываться на наряды – как, например, Фридмунд: тот, не успев вернуться с предыдущего наказания от Хрульга, успел заработать новое, будучи пойманным за подглядыванием в душевые старшекурсниц. Но в этот раз рыжего хотя бы не отстранили от занятий.