Птенцы Виндерхейма
Шрифт:
Лица – красивые, с правильными, почти идеальными чертами. Бледная кожа без единой веснушки, светлые и прямые волосы, мощные квадратные подбородки, зеленый и голубой лед в глазах… все эти юноши могли бы быть братьями… они и казались братьями…
Сванды. И не просто сванды, а белая кость. Аристократичные, безупречные, чистокровные. Лица, как лики с семейных портретов, гравюр и фресок эпохи до Объединения. Одинаковые, как мальки одного нереста. Породистые, как… как Хельг!
Она выдохнула, поняв причину своей неосознанной неприязни к собравшимся паренькам. Хельг –
Юноши как будто сошли с картинки на агитплакате «Наша армия – наше будущее». Вот только на плакатах художники всегда рядом со свандом рисовали смуглого белозубого бхата, рыжего и конопатого гальта, узкоглазых чжанов и ниронцев…
Вновь прибывшие выступили на освещенную факелами площадку, и Альдис наконец-то смогла как следует их рассмотреть.
Приземистого паренька, с толстой шеей и маленькими поросячьими глазками она узнала сразу – Моди Хедрикссон. Самодовольный и недалекий, он обожал утверждать свою власть среди более слабых сокурсников. К счастью для него самого, его жертвами становились в основном неуверенные в себе мальчишки вроде Ульда Свенссона. Моди слишком презирал девчонок, чтобы обращать на них внимание. У Альдис давно чесались кулаки объяснить Железному Свину правила хорошего поведения. Только воспоминание о данном отцу обещании удерживало ее от драки.
Имени второго паренька, носатого и узколицего, вспомнить так и не удалось. Третий юноша был старше, и его девушка раньше не видела. Судя по росту, он учился на втором или третьем курсе.
Опоздавшие мальчишки подошли к краю площадки. Моди глазел по сторонам с таким изумлением, что сразу было понятно, он, как и Альдис, тут впервые. Двое других смотрели только на мужчину в белом.
Тот наконец оторвался от жаровни и повернулся.
– Ты опаздываешь, брат Харальд. – Голос мужчины звучал глухо из-за вызолоченной деревянной маски, закрывавшей лицо. Похожие маски-личины, только проще и грубее, надевают на себя крестьянские ребятишки Ойкумены, когда ходят выпрашивать угощение в Ночь Поминовения.
Опять Ночь Поминовения! Что же здесь все-таки затевается? Уж не собираются ли они привечать предков у костра?
Золотую личину вырезал искусный мастер. Такую маску не спутать с топорными крестьянскими поделками. Скорее уж ее можно было принять за настоящее лицо, если бы не золотая краска и черные дыры глазниц. Безмятежное, прекрасное и мудрое лицо – лицо то ли святого, то ли полубога.
Блики факелов плясали на гладкой золотой поверхности, и казалось, что вырезанные из дерева губы еле заметно шевелятся.
– Прошу простить меня, старший брат. – Второкурсник покаянно склонил голову. – В темноте я потерял дорогу.
– Я прощаю тебя.
Мальчишка поклонился и присоединился к товарищам у стены. Альдис проследила за ним взглядом и вздрогнула. Только сейчас она заметила, что по краям пещеры, в нишах, прячется еще несколько человек, закутанных в белые балахоны. Их лица были закрыты такими же деревянными масками, как у мужчины в центре, только краска на масках была белой.
Белая маска
«Сегодня не Ночь Предков, а какая-то Костюмированная Ночь Мистических Страшилок».
Главное, все здесь собравшиеся были людьми, а людей Альдис не боялась.
Мужчина в золотой маске обратился ко второму «птенцу», имени которого девушка не помнила:
– Нерожденный брат Беовульф, я вижу с тобой юношу, чье имя мне неизвестно.
Сокурсник выступил вперед:
– Старший брат, это мой товарищ – Моди Хедрикссон из Дома Железного Дуба. Его кровь и помыслы чисты. Он хочет присоединиться к братству. – В доказательство своих слов Беовульф потянул Моди за рукав и вытолкнул к жаровне.
Железный Свин шагнул в круг света и поежился. С его лица сползло привычное самодовольное выражение. Моди было неуютно: он не знал, куда девать руки и как себя вести.
– Э-э-э… здравствуйте, – сконфуженно пробормотал он.
«Ты еще скажи: «Очень приятно», – Альдис злорадно ухмыльнулась. Растерянный Моди – забавное зрелище, жаль, другие сокурсники не видят.
Не будь Свин таким свином, она бы его пожалела.
Огонек лизнул край жаровни, и на улыбчивой золотой маске заплясали багровые всполохи.
– Ты сын Хедрика Рагнарссона?
– Д-да, старший брат.
Маска качнулась в сторону остальных свандов, рассылая золотистых зайчиков по темным уголкам грота.
– Я знал Неистового Хедрика, – задумчиво произнес мужчина. – Десять лет назад он был смелым и сильным воином. Можешь называть меня Учителем, – сообщил он Моди почти без перехода. – Старшим братом для тебя я стану, только если ты вступишь в братство. Итак, ты хочешь стать одним из нас и узнать Истину?
Он с благоговением выделил последнее слово, и как-то сразу стало ясно, что речь идет действительно об Истине. Той, которая с большой буквы.
– Хочу! – выпалил Моди.
Мужчина снова повернулся к курсантам и возвысил голос:
– Если кто-то из братьев против Моди Хедрикссона из Дома Железного Дуба, пусть встанет и скажет об этом!
Курсанты молчали, не шевелились и, кажется, даже не дышали. Альдис уже начала гадать, живые они люди или просто раскрашенные глиняные болванчики. Лица как маски, глаза – стеклянные пуговицы.
– Хорошо, да будет так. Перед тем как ты примешь на себя обеты и дашь клятву, я расскажу тебе всю правду, юноша.
– Но мне уже… – начал Моди.
Мужчина оборвал его властным и нетерпеливым жестом:
– Молчи и слушай.
Дрова в жаровне уже прогорели, остались только малиново-алые жаркие угли. Тот, кого здесь называли старшим братом, наклонился, поворошил их посохом и подкинул горсть сушеных трав. Над медной чашей поплыл тревожный, сладковатый и чуть смрадный запах. У Альдис защекотало в носу. Жутко, почти нестерпимо захотелось чихнуть.
Мужчина заговорил мягко и негромко. Звук его голоса складывался в странный, но приятный уху ритм, напевные медленные фразы перемежались с чеканным речитативом.