Птица феникс
Шрифт:
А в обществе в целом царит такой психологический фон, когда возможно все… Киллер — навсегда?
Пока забросили в Большой дом очередной запрос, пока торчали в пробке на Фонтанке… в «Феникс» приехали только через полтора часа. Зеленцов ожидал их у входа. Он стоял под козырьком, курил неизменную сигарету, разговаривал с охранником. Возле их ног покачивались бутоны роз, горела под колпаком свеча. Капли дождя стекали по стеклу, как слезы… Любопытно, подумал Петрухин, всплакнул ли кто-нибудь по Образцову? Всплакнул ли кто-нибудь по человеку с выразительным прозвищем Людоед?… Возможно, что и нет…
Зеленцов увидел «фердинанд» и приветливо помахал рукой. Потом что-то сказал охраннику. Тот выскочил из-под козырька и убрал «фишку», закрывающую место на стоянке. «Фердинанд» занял место, принадлежавшее ранее «мерседесу» Людоеда.
В кабинете у Зеленцова жалюзи были закрыты и горела настольная лампа. В ее свете густой сизой волной плыл сигаретный дым.
— Ну, что скажете, коллеги? — спросил Костя. Ему, видимо, не терпелось услышать о результатах, и он забыл предложить гостям напитки. «Тактичный» Петрухин напомнил.
— Семен Семеныч! — воскликнул Зеленцов и напитки предложил. Купцов выбрал сок, Петрухин — пиво. Выждав для приличия полминуты, Костя повторил вопрос: что, мол, коллеги, скажете?
— Вот этот телефончик, — сказал Купцов и показал номер, — принадлежит «Манхэттену». Не
подскажешь, кому конкретно?
— Погоди, — сказал Зеленцов. — Сейчас посмотрю.
Он взял пухлую, похожую на старый молитвенник, записную книжку. Полистал, нашел то, что искал, и ответил:
— Приемная… А что?
Партнеры переглянулись. Они и сами предполагали, что телефон установлен в приемной (не зря же именно этот номер фигурировал в «Желтых страницах»), но все же был шанс, что у Зеленцова есть какая-то иная информация, и он, посмотрев на номер, скажет: ба, да это Иванова номер…
— Приемная, — сказал Костя. — А что?
— Да нет, ничего, — отозвался Петрухин. — Именно по этому номеру звонил один из убийц твоего Людоеда.
— Э-э, мужики… по этому номеру сто человек в день звонят. Спроси у секретаря, кто звонил — она и не вспомнит.
— То-то и оно, что сто человек в день. А что за фирма этот «Манхэттен»? Что у вас с ними за дела?
— Херовые дела, — сказал Зеленцов. — Фирма-то у них мощная. Будь здоров, какая фирма — склады, магазины, перевозки. Из Европы продукты гонят, на таможне все схвачено. В общем, крепко стоят ребята. А заправляет там у них Митрофанов Евгений Борисыч. Формально он совсем никто, транспортным отделом, что ли, заведует. Но мазу там держит именно он.
— Прокачивал его?
— А как же. Питерский, сорок шесть лет. В восемьдесят пятом осужден Василеостровским судом на пятерочку за разбой. На подхвате у него ходит подельник по тому самому разбою, якобы авторитет Кирюша Коровин, он же — Бодуля. Бодуля получил тогда восьмерик. Видать, тогда он был покруче… Сейчас — никто. Алкаш запойный. В своей Твери он, может, и авторитет, но здесь мазу держит Митрофан. А Бодуля только на подхвате.
— А почему «в своей Твери»? — спросил Купцов. — Он что — тверской?
— Тверской, — кивнул Зеленцов. Петрухин посмотрел на Купцова. Купцов на Петрухина. — Тверской алкаш… А что?
— Потом объясню, — сказал Петрухин. — Так какие, говоришь, отношения у «Феникса» с «Манхэттеном»?
— Говорю прямо: херовые. Наш Людоед затеял, видишь ли, строительство торгового центра. Но это же требует сумасшедших инвестиций. Просто немереных бабок… Тут и подвернулся «Манхэттен» с предложением партнерства. Они готовы поучаствовать, во-первых, финансово. А во-вторых, предложили в качестве взноса свои таможенные возможности. В центр ведь требовалось немало импортного оборудования. Если «разумно» платить таможенные пошлины, то сэкономить можно круто. Понятна суть?
— Чего же не понять? — сказал Петрухин. Купцов кивнул. Зеленцов прикурил сигарету от окурка и продолжил:
— Довольно долго шли переговоры. В таких делах масса нюансов, и каждый хочет выторговать себе наиболее вкусные условия. В общем, я тут не особо компетентен и не буду вам вкручивать, что чего-то просекаю. Знаю только, что наш Людоед и Митроха вроде бы договорились…
— Вроде бы или точно? — спросил Купцов.
— Договорились, — махнул рукой с сигаретой Зеленцов. — Точно договорились. И уже даже началось строительство… Но в один прекрасный момент Митроха заявил, что его не устраивают условия распределения прибыли. Понятна суть?
— Чего ж не понять? — сказал Петрухин.
— Людоед, конечно, ответил гражданину Митрофанову: нет, брат, это не тема для дискуссии. Через неделю после этого его и завалили…
Купцов допил сок, поставил стакан на стол и сказал:
— Любой адвокат в аналогичном случае заметит: «после этого» еще не означает «вследствие этого».
— У тебя еще есть сомнения? — спросил Петрухин.
— Нет. У меня, мужики, никаких сомнений нет… Но ведь господа руководители «Феникса» хотят за свои десять тысяч баксов получить что-нибудь более весомое, чем мое «внутреннее убеждение». Так, Костя?
Сигаретный дым сгустился до физически ощутимой плотности. Зеленцов кивнул.
— А вообще, — сказал Петрухин, — чего они хотят от нашего расследования?
— Ничего особенного, — ответил Зеленцов. — Они хотят установить заказчика. С доказательствами, разумеется… И еще они хотят конфиденциальности.
Купцов усмехнулся и сказал:
— Это понятно. Но какова конечная цель? Потерпевший стремится встретиться со своим обидчиком в трех случаях. Первый: он хочет уличить негодяя и сдать его властям, каковые вынесут строгий, но справедливый приговор. Второй: он хочет сам свести счеты со злодеем по закону мести… И, наконец, третий вариант: терпила хочет получить денежную компенсацию за свои мытарства… Каковы мотивы твоих боссов, Костя?
— Они же бизнесмены, — ответил Зеленцов с улыбкой. Улыбка была невеселой.
— Они же бизнесмены, — повторил вслед за Костей Купцов. После паузы он попросил у Зеленцова сигарету.
— Я думал, ты не куришь, — сказал, протягивая пачку «Мальборо», Костя.
— Да я и не курю… Так, под настроение балуюсь, — машинально ответил Купцов. Думал он явно о другом. В комнате висел слоями дым, трое мужиков сидели молча.
Значит, говоришь, бизнесмены?
— Бизнесмены…
— Барыги?