Птица
Шрифт:
До родителей я добралась за сорок минут.
Дома было все как обычно: отец матерился на автомобильных форумах в хвост и гривы чехвостя доморощенных мастеровых и любителей колхозного тюнинга, а мамашка до одури лупила грушу.
– Родная, ты?
– не отвлекаясь от тренировки спросила мама.
– Ага, - села на пуфик в прихожей.
– С чем пожаловала?
– отозвался отец из комнаты и яростно защелкал
– С предложением. Я кажется, замуж выхожу...
Мамина груша сорвалась с крючка.
А следом задымился папин ноутбук.
Вот что я такого сказала?
Через десять минут, убрав штукатурку и потушив компьютер, меня отпаивали кофе с домашними плюшками. Кофе был растворимым, плюшки ужасными, но другие у мамы никогда не получались. Мы с отцом давно смирились и научились с довольными лицами поглощать сей кулинарный шедевр. Вот и сегодня я бодро хрупала каменное печенье, запивая отравой из банки.
– Так что там насчет свадьбы?
– осторожно начала мама.
Отец на всякий случай оглянулся на микроволновку. Та таращила круглые нули на дисплее и вроде гореть не собиралась.
– Мне сегодня предложение сделали, - при каких условиях промолчала. Папа хоть и сидит в инвалидной коляске, она у него под танк прокачена. Собственно, только дула и не хватает. Особенно после того, как он съемные лезвия к колесам все же приделал.
– Кто он?
– папашка сбросил на затылок кепку и вытер рукавом вспотевший лоб.
– Странный он. Мы с ним всего два дня знакомы, а он в ноги и кольцо мне протягивает.
– В вечной любви клялся?
– напрягся отец.
– Нет, - покачала головой.
– Тогда у него есть шансы выздороветь, - рассмеялась мама.
– Вряд ли. Он меня идеалом назвал, - вздохнула.
Папа выпучил глаза. Печенье он временно отложил, заменив еду пищей для ума.
– Токсикоман, - наконец, вынес вердикт отец.
– Я отсюда чую от тебя девяносто пятым с присадками фонит!
– Еще и четырнадцатым растворителем, - поддакнула я.
– Знаешь, ему еще моя роба рабочая понравилась...
– Фетишист, - мама подтолкнула мне тарелочку со свежей порцией овсяных кирпичиков.
– Тебе подходит.
– Веди знакомится, - согласился папаня.
– Если не испугается - наш человек. Не то, что этот твой... по которому ты в школе сохла. Вот тот...
В дверь позвонили. На правах младшей меня отправили открывать. И я открыла, не посмотрев в дверной глазок. А зачем? К нам просто так и с недобрыми намерениями никто не полезет: моя мама лучше всякой собаки!
– Лазаров?
– выдохнула спустя минуту разглядывания. За это время образ в памяти сложился с фигурой за порогом. Медленная я сегодня. Очень.
– Птица!
– мои ребра хрустнули в медвежьих объятиях.
– Отпусти!
– выгнулась и попробовала освободиться.
– Ты что здесь делаешь? Зачем?
– Спросить хочу: Седов сделал тебе предложение?
– мужчина поджал губы.
Я отошла на шаг назад. В сознании всколыхнулась какая-то черная волна. Захотелось буквально вцепиться зубами в руку Максима и хорошенько ее потрепать. Повалить на землю и попинать ногами, приговаривая: ах вот ты как заговорил!
– Чего тебе надо, Макс?
– его имя я практически пропела.
– Что случилось? Зачем ты постоянно лезешь в мою жизнь? Почему ты ведешь себя, как молодой и ретивый баран, который спустился с горы, не слушая старшего товарища, и нашел в долине не стадо тупых овец, а пару волков не совсем традиционной ориентации?! Как тебе еще объяснить, что я не нуждаюсь в тебе, твоем внимании, твоей дружбе...
– А в моей любви? В моей любви ты нуждаешься?
– Лазаров смотрел в пол. Руки в карманах. Ссутулившаяся фигура. Скособоченные плечи.
Я сегодня не просто медленная. Я вообще на ручнике. И тормоза заклинило. Иначе как объяснить то, что я перестала понимать значения слов?
Любовь?
Какая-такая любовь?
Прямая? Косая? Перпендикулярная?
Где он ее до сего дня прятал: под капотом, в багажнике, в запасном колесе или как ненужные перчатки в бардачок зашвырнул к прочему хламу?
– Максим, а тебе не кажется, что немного поздно дергать за косички?
– Шутишь? А я в кои-то веки серьезен!
– зло выдохнул Лазаров. Его щеки расцвели пятнами лихорадочного румянца.
– Ну вот и приходи в следующем!
– я хотела закрыть дверь, но Максим умудрился вклиниться между ней и косяком.
– А ну-ка, отойди, дочь...
Когда за спиной появляется мама и говорит таким тоном, то спорить не надо, а надо быстро взять ноги в руки и валить в ближайшую траншею под противотанковую броню!