Птичий путь
Шрифт:
– Вы что потеряли, князь? – спросила она на чистом русском языке, но это почему-то не затронуло сознания.
Корсаков метался по территории усадьбы.
– Женщину, – сказал он, не решаясь назвать Роксану женой. – Молодую женщину. Со мной была…
Преображенная немецкая испанка понимающе улыбнулась:
– Ее, кажется, зовут Роксана?.. Очень красивая женщина. Только испортила прическу.
– Где она?! Ты знаешь, где?!
– Знаю… Вы для нее искали белые розы?
– Для нее, – признался Марат. – Но не
– Это неправда. – «Герцогиня» встала. – У меня очень много белых роз. Целые плантации.
– Покажи! И еще скажи, где она.
– Не волнуйтесь так, князь. Роксана отдыхает после экскурсии. В покоях королевы… Кстати, зачем она остригла волосы?
– Не знаю… Попросила купить ножницы еще в аэропорту. Сказала, что теперь она – Карна.
– Карна?.. Да, пожалуй, она Карна. А это что у вас на шее? Ее поцелуй?
Он прикрыл рану.
– Почему-то не заживает…
– Поцелуи Карны не заживают никогда, – со знанием дела заявила «герцогиня». – И кровоточат всю жизнь.
– Хочу ее видеть! Немедленно!
– Не спешите, князь, у вас еще нет белых роз.
– Где твоя резиденция?
– Вы ее посещали сегодня. И совсем неразумно пытались сорвать мои искусственные цветы.
– Ты что же… румынская королева?
– Нет, я внучка Марии Эдинбургской, – с удовольствием объяснила она. – И когда приезжаю, останавливаюсь в бабушкином имении.
– А Роксана… как к тебе попала?
– Она заблудилась в дендрарии среди кактусов. И была такая несчастная…
– Пойду к ней! – Он ринулся к калитке, но ощутил толчок в спину и услышал цепенящий голос:
– Князь! Куда же вы? Без цветов…
– Да! – опомнился Марат. – Мне нужен большой букет! Я должен… В общем, это не важно. Где плантация?
«Герцогиня» приблизилась к нему и обдала густым запахом роз.
– Могу дать тебе розы, сколько захочешь. Но потребую плату.
Он схватился за куртку, вывернул бумажник вместе с карманом.
– У меня есть!.. Сейчас… Сколько?
– Я не возьму с вас денег.
– А что? Ты потребуешь, чтобы я?..
– Как вы могли подумать, князь? Это пошло. Неужели я похожа на даму, которая берет плату за услуги столь мерзким способом?
Марат приблизился и опустился в шезлонг напротив: нет, вроде бы она, стареющая девица с пляжа, ищущая приключений…
– Чем же я могу расплатиться, чтобы ты показала, где эти твои чертовы плантации? Я из-за них уже попал в полицию и в клинику, в руки психиатра…
– Все от того, что белые розы для Карны стоят очень дорого. Их добывают только смелые, сильные мужчины, иногда с риском для жизни. Вероятно, вы убедились, князь…
– Не надо так набивать цену! Говори, что ты хочешь?
– Исполнить один маленький каприз. Я – герцогиня Эдинбургская, внучка королевы, и имею на это право.
– Представляю, и капризы у тебя королевские!
– Верно, князь. – Она совсем незнакомо рассмеялась. – Попрошу вас позвонить своим новым друзьям и назначить встречу отца и сына.
Корсаков отскочил и встряхнулся, словно от удара.
– Я не понимаю! Какую встречу? О чем ты?
– Сегодня у вас были гости. – Она подхватила рукой длинный подол и сделала к нему несколько царственных шагов. – Вы условились организовать встречу узника тюрьмы Гуантанамо и его сына. Хочу, чтобы это случилось уже завтра. Они так истосковались друг по другу…
– Нет, я этого не могу! – ужаснулся Марат, вспомнив подписанную бумагу. – Зачем тебе?
– Ах, князь, какой же вы… Они давно не видели друг друга. Целых одиннадцать лет! Представляете, как истомилось отцовское сердце? А юное сердце сына?
Только в этот миг у него возникло ощущение, что он видит эту женщину впервые. Ночное освещение и голубые блики от воды бассейна сделали ее неузнаваемой, казалось, она уже не имела ничего общего с той, пляжной, что купалась обнаженной.
Разве что цвет глаз был одинаково вишневый…
– Кто ты? – испытывая озноб, спросил он.
– Герцогиня Эдинбургская, хозяйка королевской резиденции. В Балчике меня все знают. Сообщите своим новым хозяевам, пусть они доставят отца… допустим, к завтрашнему полудню в местечко Олтеница. Это в Румынии, на Дунае. Совсем близко отсюда.
Корсаков потряс головой и непроизвольно, как-то по-собачьи встряхнулся всем телом, сгоняя навязчивое оцепенение.
– Мне нельзя ничего говорить, – путанно и неуклюже стал объяснять Марат. – Я связан договором… обязательствами! Это касается только меня и… Ничем не могу помочь! Откуда ты вообще узнала?
– Очень жаль, – печально улыбнулась герцогиня. – В таком случае, я не смогу соединить вас. Вы, князь, недостойны Карны. И никогда не присягнете ей, положив к ногам розы.
– Да кто ты такая?! – взъярился он, чувствуя, как наваливается бессилие. – Чтобы требовать от меня?!.. Чтоб судить, кто достоин, а кто нет?!..
– Я соединяю любящие сердца, – промолвила она, – если их вижу. Да, князь, первая любовь к вам пришла слишком поздно. Она болезненна, уродлива, горбата, как старуха. Но она пришла… И вам должно смириться, принести ей в жертву свое прошлое. Первая любовь всегда требует жертвенности.
– Пошла ты! – Корсаков ринулся напрямую к калитке. – Сам возьму!
– Попробуйте! – засмеялась вслед герцогиня. – И помните, у вас мало времени, князь!
Корсаков выбежал на пустынную по-ночному улицу и помчался к резиденции. Он отлично ее видел – дворец, окруженный парком, зеленые пятна фонарей, пробивающихся сквозь тропическую листву растений и деревьев, решетку ограждения. Мало того, он даже услышал зовущие голоса людей – Симаченко все еще прочесывал дендрарий, ловил призрак.