Птичка в клетке или клетка с птичкой
Шрифт:
– Поговорим об этом позже, – миролюбиво предложил мужчина и повернулся к охраннику. – Пусть Арсен поднимается.
Сергей тихо произнес несколько слов в микрофончик, закрепленный на левом ухе и снова замер у двери, а Дмитрий Викторович, загадочно улыбаясь, подошел к пыльному пластиковому окну.
За окном полыхало лето.
Июль подходил к концу, унося с собой беспечность отпускного периода – почему-то всегда кажется, что лето будет длиться долго-долго, но не успеешь оглянуться, а оно уже почти прошло – осталось совсем чуть-чуть. Еще чуть-чуть и школьники, как перелетные птицы, потянутся к дому,
Подумав о школьниках, Дмитрий Викторович почувствовал, как сердце тревожно и радостно дрогнуло в его груди – он ждал начало этого учебного года, как никогда в жизни. Что он ему принесет? Исполнение планов или…
В комнату быстро вошел невысокий черноглазый молодой человек с угольно-черными волосами, собранными сзади в короткий хвост. В руках у него была большая круглая клетка, накрытая темным шелковым платком, вызывающая у молодого человека не только недовольство тяжелой ношей, но и неподдельный интерес – Арсен любил все необычное, из ряда вон выходящее, собирал всевозможные слухи и сплетни и был в курсе всего происходящего на фирме.
– Здравствуйте, Кира Дмитриевна, – с едва заметным акцентом поздоровался он и, кивнув Валентине, как старой знакомой, поставил клетку на пол в центр комнаты.
С риэлторшей Арсен виделся несколько раз и, пока «хозяева» осматривали очередную квартиру, перекинулся парой фраз – Валентина, недавно севшая за руль новенькой машинки, с большим вниманием выслушивала советы молодого, но опытного гонщика. Они быстро перешли на «ты» и даже обменялся телефонами – почему не поговорить с человеком в свободное время и не узнать что-нибудь новенькое и интересное.
Подойдя к клетке, Дмитрий Викторович, словно фокусник, сдернул с нее блестящую шелковую ткань.
В круглой клетке на жердочке неподвижно сидел огромный красно-синий попугай Красный ара – Ара макао. Черными круглыми глазками смотрел он, не мигая, в пространство, абсолютно не реагируя ни на смену освещения, ни на склонившихся к клетке людей.
– Это подарок… вашим дочкам, – пояснил Дмитрий Викторович, напряженно глядя на удивленно вскинувшую бровь женщину – после месяца знакомства для него все еще было тайной, какая реакция последует за его столь необычным живым подношением. – Не сердитесь, Кира, что не спросил вашего согласия на такой обременительный подарок, но, увидев этого красавца в доме… моего сотрудника, не смог сдержаться и купил его для ваших девочек.
«– Не было у бабы заботы – завела она порося, – усмехнулся Кирин внутренний голос и, как всегда, принялся ворчать и возмущаться. – Мало того, что дочери, уехав с бабушкой и дедушкой на море, спихнули на тебя шотландского кобеля и морского свина, а теперь этот разлюбезный «потомок дворянского рода» пытается всучить тебе, до кучи, дикого африканского монстра – с самым крепким клювом в мире в золоченой клетке с красными шелковыми кисточками… Откажись от этого подарка пока не поздно!»
«– Отстань! – привычно отмахнулась Кира от ворчаний своего внутреннего голоса и провела ногтем по толстым стальным прутьям».
«Дынь-дынь-дынь» – гулко отозвались прутья клетки.
Попугай не шелохнулся.
– Я понимаю, что надо было подождать возвращения девочек, – не получив одобрения, продолжал оправдываться
– Будете смотреть другие квартиры или оформляем эту? – довольно невежливо перебила Валентина разговор клиентов, досадуя, что столь «жирный лакомый кусок» достался другому риэлтору – уж она бы постаралась получить с этого «богатого папашки» не только комиссионные с покупки загородного дома!
Проигнорировав вопрос Валентины, Дмитрий Викторович выразительно посмотрел на Киру, потом на попугая и снова на Киру. Сталь его серых глаз стала мягкой и податливой и уже не пронзала, а нежно обтекала, холодя и оберегая.
И Кире ничего не оставалась делать, как смириться с обстоятельствами – ну разве могла она отказать такому импозантному и заботливому мужчине в столь ничтожной просьбе, тем, более, что подарок предназначался вовсе не ей, а ее старшей дочери Виктории, фанатично любившей животных и мечтающей в будущем стать ветеринарным врачом. Алисе же эта птичка будет интересна только первые пару часов, как объект для фотосъемок – дальше сюсюканья и поглаживания отношения с животными у нее никогда не заходили.
– Сдаюсь! – шутливо подняла Кира руки вверх. – Придется принять ваш подарок, хотя до приезда девочек мне придется несладко. А квартиру будем оформлять именно эту, и не пытайтесь меня отговорить, Дмитрий Викторович.
Но Дмитрий Викторович умел не слышать того, что не желал слышать.
Из внутреннего кармана пиджака он осторожно достал плоский футляр и, открывая его, торжественно произнес:
– У меня для вас, Кира, есть еще подарок. Мы советовались с Павлом, – при упоминании о сыне брови его слегка дрогнули, и легкая тень озабоченности набежала на аристократическое лицо: после аварии Павел стал инвалидом, хотя надежда на исцеление была, – и решили подарить вам вот это! Хотя заранее подарки ко дню рождения не дарят, но наш подарок стоит примерить, подогнать браслет в мастерской, чтобы в день рождения не забивать себе голову пустяками, а с удовольствием носить его на руке.
Он повернул футляр и протянул его Кире.
На черном бархате черепахового футляра сверкали изумительные дамские часики из розового золота, украшенные бриллиантами. Мелкая бриллиантовая россыпь вокруг циферблата искрилась холодным светом, почти заменяя собой солнце и наполняя восхищением глаза окружающих.
– Настоящие швейцарские часы фирмы «Bрегет» с тридцатью тремя бриллиантами – по числу ваших лет, – посвящал даритель именинницу в тонкости подарка, осторожно застегивая золотой ажурный браслет на ее запястье. Подошли и не надо ничего переделывать.