Птицы и камень. Исконный Шамбалы
Шрифт:
Все, батя, в голове. Построит человек внутри себя дворец из добра, глядишь, и люди к нему душой потянутся, и жизнь наладится. А если он внутри себя будет жить, как медведь в берлоге, и лень ему будет построить дворец, то всю жизнь в этой берлоге и проживет, как животное. И никакие внешние комфортные условия не смогут удовлетворить его ненасытных внутренних потребностей.
Насчет ненасытности это ты верно заметил. Вот, к примеру, жил здесь недалеко мой друг…
Веперский?
Да, — кивнул старик, а про себя подумал, что раз и про Николая знает, значит точно местный. — Все свою дачу перестраивал, никак не мог удовлетворить запросы своей жены.
Клары?! — усмехнулся парень. — Да в кои времена ее
Вот, вот. Николай тоже это понял, но, к сожалению, слишком поздно. А всю жизнь промучился с ней, словно больной с неизлечимой болезнью. Я ведь помню их встречу. Все произошло так стихийно…
Да ну, Дмитрич, не оправдывайте его. Стихийно у человека могут произойти только те события, с которыми он внутренне согласен. И если Веперский встретил эту женщину, значит подсознательно в нем преобладали именно те тайные желания и черты, которые он нашел в ней. Не жена его превратила в раба, а собственные слабости, которым он дал волю, вместо того чтобы цепко их сдерживать. А Клара лишь стимулировала и поддерживала их. Так что все происходило по его личному выбору. Ведь жизнь — это отражение внутренних убеждений.
В общем-то может быть и так… Интересно ты рассуждаешь. Признаться, я хоть и прожил жизнь, но такие простые и мудрые слова в голову еще не приходили, — улыбнулся старик. — Даже не подозревал, что молодежь в наше время так подкована в столь тонких вопросах жизни человеческой. Это приятно. Может, век ваш технический сказался, что мозги работать лучше стали, чем у нас.
Да нет, батя. Дело не во времени, не в подкованности и не в мозгах. Просто истинная мудрость — это достояние души. А молодое тело — это еще не показатель истинного возраста души.
Души? — переспросил старик и сам себе ответил: — Да, души… Кабы ведать наверняка, что она есть в человеке…
Да уж, душу под микроскопом не рассмотришь, — усмехнулся парень. — В принципе как и мысль человеческую. Вон нейрофизиологи предполагают, что мысль — это движение некой электромагнитной волны в коре головного мозга, переходящей от одного нейрона к другому. Но как она на самом деле зарождается и что является побуждающей причиной, до сих пор не ведают. Впрочем, как и о многих других вопросах, касающихся человеческой сути. Люди всего-навсего предполагают, но не располагают данными. Потому что ответы на эти вопросы таятся гораздо глубже, за гранью их очерченного эгоцентризмом круга восприятия мира. И чтобы добраться до них, нужно переступить через Эго, проникнуть в глубины собственного подсознания… А тут один только плавающий на поверхности сознания хлам чего стоит разгрести, пережитки нашей внутренней нечистоплотности. Хотя, если сильно захотеть, всего можно достичь.
Оно, конечно… Однако знать бы, что ты сам не прибавляешь этот хлам в голове, а разгребаешь…
Совесть всегда подскажет верное направление.
Да-а-а, Совесть — добрый помощник, — согласился старик.
Они на время умолкли. Старик пытался осмыслить сказанное парнем, но так и не разобравшись, задумчиво промолвил:
Оно ведь как в жизни-то? Как на фронте. Все время пытаешься выдержать линию обороны своей Совести. Чем больше лет, тем сильнее атака с той стороны окопа, тем больше вокруг тебя рвется бомб, оставляя сплошные воронки жизненных проблем. Оно, конечно, и страшновато, но все равно удерживаешь свою позицию во что бы то ни стало. Ведь отступать-то некуда. Позади твоя Родина и тебе в ней жить. Так что оставлять позиции Совести никак нельзя… Я воочию видел, как сдался мой друг, и чем все это закончилось. Я наблюдал его смерть в течение жизни, чувствовал, как побеждающее зло его мучило, терзало, уничтожало изнутри. Нет, по мне так уж лучше жить по Совести или не жить вообще.
Древние писали, что Совесть — степень величия Духа. А в старости она особенно оголяет «нервные окончания» и проявляет истинную природу. Поэтому для кого старость превращается в лунный свет, мерцающий в черных, клочковатых облаках иллюзии и мрака, а для кого старость — сияющий ослепительный закат, проявляющий для внутреннего ока свой редкий зеленый луч, исполняющий все желания.
Красиво сказано. Только какие в старости могут быть желания? Одни размышления… Вот кабы знать свою истинную природу…
Истинную природу? — таинственно улыбнулся парень, меняя на своей удочке крючок и наживку. — По поводу истинной природы есть очень древняя восточная притча…
Он закинул удочку подальше в реку, присел и закурил сигарету. Старик приготовился слушать.
— Так вот, эта притча такова… Высоко в горах, на сверкающей белоснежной вершине родился прозрачный, как младенческая слеза, кристалл льда. Днем он любовался солнцем, играя светом на своих гранях, искусно созданных природой. Ночью радовался звездам, разглядывая эти удивительные блестящие создания. Постепенно он рос, впитывал в себя все большую энергию ласкового светила. Однажды, когда кристалл стал настолько большим, что мог разглядеть не только небо, но и окружающий мир, ему открылось нечто удивительное. Облака, скрывающие подножья гор, расступились, и перед его взором предстала великолепная долина, утопающая в необычных ярких красках изумруда. Это зрелище настолько захватило дух кристалла, что у него родилось жгучее желание во что бы то ни стало спуститься в этот необыкновенный уголок природы и познать все его прелести.
Кристалл напряг всю свою силу, чтобы превратиться в воду, и стремительно ринулся вниз. Чем быстрее он спускался, тем могучее становился. Поток делался все шире и бурлил, вскипая необузданной страстью. Он мчался навстречу мечте, с завидным упорством преодолевая на своем пути каменные препятствия, сокрушительные пороги, головокружительные водопады. Его будоражил дух новизны и стремление достичь заветной цели.
И вот в одно прекрасное мгновение это случилось. Его воды мощным потоком хлынули рекой в долину. Как прекрасны были ее берега, утопающие в яркой зелени! Как изумительно переливались блики солнца на водной глади! Как радовалось все вокруг живительной прохладе вод! Кристалл чувствовал, как насыщал упоительной влагой каждое растение, как с наслаждением утоляли жажду те, кто приходил к его берегам. Ощущал, как в его водах плескалась зародившаяся жизнь, и он стал вместилищем этой жизни. И это было для него настоящим счастьем!
Так и протекала его жизнь. Днем он утолял жажду всех страждущих, а по ночам разглядывал отражение звездного неба в своих водах, дивясь чудным мирам и вспоминая свой далекий дом. Ему казалось, что это счастье будет длиться вечно.
Но однажды его воды внезапно достигли конца долины, разлившись в озеро. Жизнь стала размеренной и спокойной. Постепенно некогда великолепные бурлящие воды стали затягиваться бурой тиной, превращаясь в затхлое болото. Редко кто теперь посещал эти берега… Не было в его водах и прежней силы, и прежней жизни. Страх и отчаяние охватили бывший кристалл. Он стал панически бояться солнца. Появление светила каждый раз рождало в нем ужасающую картину, сотканную из его же испаряющихся вод, — мираж своей кончины и неумолимой предопределенности. Один за другим вздувались пузыри сомнения. Он боялся стать паром, утратить свою индивидуальность, потерять свободу. Ночь стала для него единственным утешением, окутывая его прохладой былых воспоминаний. Он с тоской глядел на сияющие звезды, вздыхая по недоступным далеким мирам и восхищаясь их неизменной красотой.