Птицы
Шрифт:
Миссис Чаттни пробурчала:
– Конечно, принес почту, я же почтальон, миссис Поуп.
И, будто подслушав ее слова, мистер Дьюи проговорил:
– Конечно, принес почту, я же почтальон, миссис Поуп.
Для Жужанны Чаттни все это было старым, приевшимся аудиоспектаклем, в котором бездарные актеришки, играющие свои роли годами, неизменно повторяют набившие оскомину реплики. Она уже наизусть выучила почти все аудиоспектакли, которые время от времени происходили внизу. К примеру, вот сейчас почтальон скажет: «Здравствуйте, мистер Поуп!» А лифтер ему ответит: «Да-да, мистер Дьюи». Мистер Поуп почтальона
Разумеется, все именно так – дословно и до-эмоционально – и произошло.
Прелюдия закончилась, и почтальон начал выкладывать посылки на стойку, а консьержка принялась разбирать их, отправляя письма и бандероли в ячейки с номерами квартир.
– Письмо для мистера Драммина. Два письма для мистера и миссис Томкинс. Бандероль для мистера Франки. Заказное письмо для мистера Джессила. Письмо для мистера Эдвинса.
– Что? – удивилась консьержка. – Этому злобному хрычу еще кто-то пишет?
– Полагаю, это из шахматного клуба, куда он в прошлом месяце, как вы помните, подавал заявку, – предположил мистер Дьюи. – Видимо, очередное отклонение членства.
– Ну еще бы, – захихикала консьержка. – Чтобы кто-то его выдержал? Да он же устроит склоку еще до первого хода…
– Так, – продолжил почтальон. – Тут у меня еще несколько ветеранских банковских билетов. Для мистера Блувина, для мистера Фергина, для вдовы Джей и для… Миссис Поуп, может, в этот раз мистер Хэмм сам заберет свой билет?
– О, нет-нет! – взбудораженно ответила консьержка. – Ему снова нездоровится. Я ему передам.
– Как скажете… – не стал спорить почтальон.
Миссис Чаттни усмехнулась. Эта Поуп всегда забирала пенсию Хэмма себе. А тот то ли был совсем не в ладах с головой, то ли даже не представлял, что ему что-то там причитается от правительства за то, что он восемь лет вытанцовывал танго под пулями, стирая вместо подметок собственную шкуру.
– Тут у меня еще заказное письмо для мистера Си. Вероятно, очередной отказ, который постеснялись сообщить лично. Бедный-бедный мистер Си… Что ж, перейдем к открыткам. М-м-м… имеются открытые письма для мисс Аберкромби, мистера Гринвуда и для мистера Сайлза. А еще… Так, что это? – почтальон удивился. – Почему оно здесь, среди открыток, а не с другими конвертами? Ладно, в общем, еще письмо для… – он прочитал: – для миссис Чаттни.
Миссис Жужанна Чаттни дернула головой.
«Что там еще такое? – подумала она встревоженно. – Если пришло перед самой бурей, должно быть что-то срочное…»
Погасив лампу, миссис Чаттни торопливо направилась в прихожую, где ловко влезла в любимые туфли. Затем, сняв с вешалки зеленое пальто с лисой на воротнике,
– О, миссис Чаттни! – радостно воскликнул мистер Дьюи, лишь завидев ее. – Доброе вам утро! Вы как будто всегда чувствуете, что вам принесли письмо.
– Чувствую, да, – сказала миссис Чаттни, приняла конверт и вскрыла его. В письме было сказано:
«Нужно срочно встретиться. Угол Бэйкери и Мот.
– Что-то важное? – полюбопытствовал почтальон.
– Одни радостные вести, – проворчала миссис Чаттни и направилась к входной двери. Раздраженно открыв ее, она с досадой оценила погоду, поправила шляпку и нырнула в метель…
…А тем временем двое жуликов в черных шапках и черных бархатных масках с прорезями для глаз выбрались из тени на третьем этаже и подкрались к двери квартиры № 6. Один из жуликов замер у лифта, прислушиваясь, а другой склонился над замочной скважиной. В руках его блеснули отмычки.
Одного жулика звали Жуль, другого (или, вернее, другую) – Жули. Конечно же, это были вымышленные имена.
Жуль возился с замком, по мнению Жули, очень долго. Каждая секунда промедления грозила сорвать их план.
– Ну что там? – встревоженно спросила она. – Мы попадем сегодня в квартиру или нет?
– Тише ты! – пропыхтел Жуль. – Я не могу одновременно говорить и взламывать замок!
Он крутил отмычки и так, и эдак, но они всё соскальзывали – ему никак не удавалось подхватить язычки замка. Помимо того что жулик был весьма неопытен в данном вопросе, задачу усложняло волнение.
Наконец раздался щелчок.
Жуль и Жули переглянулись. Жуль и сам не понял, как это замок поддался, но отгонять подвернувшуюся удачу сомнениями не стал, тут же открыл дверь и проник в квартиру. Жули последовала за ним.
В квартире, как и ожидалось, было темно, но жулики не решились зажигать свет – вдруг кто-то увидит с улицы. Они сняли башмаки в прихожей и двинулись в гостиную. Из кухни раздавалось шипение, словно там сидела дюжина котов с зажатыми в мышеловках хвостами. Также оттуда полз пар.
– Это что такое?! – возмущенно спросила Жули. – Чайник? Она не сняла чайник с печки, прежде чем уйти из дома?
– Сейчас не время разбираться с какими-то чайниками, – проворчал Жуль.
Но компаньонка считала по-своему. И в действительности она была права: пожар в доме мог им помешать…
Погасив печку и вернувшись в гостиную, Жули обнаружила, что Жуль стоит, замерев в центре комнаты, словно его схватили с поличным.
– Что ты?.. – начала она, но тот вскинул руку.
– Тише! – прошептал он. – Слышишь?!
Жули прислушалась. В гостиной раздавались голоса. Голоса были тихими, приглушенными и звучали словно из-под подушки. И тем не менее они были весьма узнаваемыми.
– Пишут что-то любопытное, мистер Поуп? – спросил почтальон мистер Дьюи.
– Кое-что, – проворчал лифтер.