Птицы
Шрифт:
Мальчик едва не стукнулся лбом о дверь от неожиданности. Он в ужасе обернулся. Перед ним, белая от ярости, стояла мадам Крипке.
Его поймали! Он попался!
Финч не стал придумывать оправдания, а вместо этого ринулся к лестнице и попытался пробежать мимо, но модистка успела. Она схватила его за голову. Пальцы мадам Крипке вцепились в шапку Финча и через нее – в волосы.
– Ай! Пустите! – завопил он. – Пустите!
– Никуда ты не сбежишь! – зашипела она. – Сейчас мы пойдем к мистеру Горру и…
Финч задергался как безумный, вцепился в руку модистки
– Пустите!
Он резко извернулся и неожиданно даже для самого себя вцепился женщине зубами в запястье. Та вскрикнула и на мгновение его выпустила. Он дернулся и вырвался, оставив в руке мадам Крипке шапку и клок волос.
Финч побежал по лестнице вниз, перепрыгивая через ступени. Оказавшись на первом этаже, он ринулся через ателье к входной двери.
– Держите его! – вопила ему вслед мадам Крипке. – Держите его!
Двери-гармошки разошлись. Финч выбежал из трамвая и ринулся к своему дому.
В голове была лишь одна мысль, которую мальчик проигрывал, словно на граммофонной пластинке, раз за разом: «Нужно как можно скорее предупредить мадам Клару об Одноглазом! Она в опасности! Горр, его компаньон с тростью-вороной и Сергиус Дрей подбираются к ней!»
У дома № 17 стоял бордовый трофф с потертой складной крышей и ржавыми спицами на колесах. Финч не знал, кому он принадлежит, но сейчас ему не было до этого дела. Он прошмыгнул мимо, распахнул дверь и залетел в подъезд.
Появление Финча вызвало ажиотаж, которого он, признаться, не ожидал. Стоило теплорешетке включиться, как к нему тут же повернулись несколько голов.
У окошка консьержки собралось целое столпотворение.
С удивлением Финч увидел Арабеллу – на ней лица не было: слезы катились по щекам девочки, а губы дрожали. Рядом, положив руку ей на плечо, стояла ее мама, миссис Джей, в длинном сером платье, в котором она напоминала призрака. Ее частично заколотые, а частично ниспадающие волнами до самого пояса волосы выдавали то, что она все же пыталась их собрать, но в какой-то момент, видимо, не смогла справиться со шпильками. Миссис Джей выглядела очень больной: она была бледна, под глазами залегали черные круги, а сухие серые губы потрескались.
Слева от мамы Арабеллы стояли незнакомая женщина в полосатом коричневом платье и узком пальто в тон ему, а также двое здоровенных мужчин в черных костюмах и котелках. Из окошка выглядывала миссис Поуп, на лице которой было написано выражение глубокого удовлетворения и злорадства. У лифта на своем стуле сидел, сложив газету, мистер Поуп – что же такого должно было случиться, чтобы он отвлекся от своего неизменного занятия?
Финч не понимал, что происходит, но его посетило мерзкое предчувствие. Он испытывал подобное однажды, когда стащил конфету из жестяной коробки на кухне, вернулся из школы, а дедушка уже ждал его в прихожей,
Но сейчас дело было явно не в конфете – без сомнения, все обстояло намного хуже.
– О! – радостно сообщила консьержка. – Вот и означенный сирота.
Финч замер. Мерзкое предчувствие превратилось в ощущение западни. И не просто западни, а западни во сне, когда не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой и просто вынужден глядеть на то, как ловушка захлопывается.
– Вы Финч, полагаю? – спросила незнакомая женщина с таким видом, словно у нее был полный рот булавок и она каждую секунду ими кололась. – Мое имя – Кларисса Гриппен, а это, – она указала на двух мужчин, – мистер Торкин и мистер Брэй. Мы из сиротского приюта «Грауэнс». Приехали за вами, молодой человек.
– Что? – Финч наконец обрел голос. – Никуда я не поеду! Я не сирота!
– Но ведь ваши родители мертвы? – безжалостно уточнила мадам Гриппен.
– Они не мертвы! – воскликнул Финч. – И я живу с дедушкой!
Губы мадам Гриппен растянулись в ехидной улыбке.
– Почтенная миссис Джей сообщила почтенной миссис Поуп, а та, в свою очередь, сообщила нам, что ваш дедушка отсутствует уже несколько дней и, вероятно, бросил вас.
– Это вранье! – Финч сжал кулаки. – Никуда мой дедушка…
Мадам Гриппен подняла руку, прерывая его.
– Не стоит, Финч. Мы все знаем. Ваша подруга, юная мисс Джей, все рассказала.
Финч, вытаращив глаза, поглядел на Арабеллу. Та заплакала еще сильнее.
Он не верил. Как?! Как она могла так поступить?! За что?! Что он ей сделал?!
Мадам Гриппен тем временем продолжала:
– Юная мисс Джей рассказала своей матери, что некий ее сосед, мальчик одиннадцати лет, живет в квартире один, что его дедушка, законный опекун, исчез и означенный мальчик одиннадцати лет, лишившись присмотра, прогуливает школу, разъезжает в одиночку по всему городу и встревает в какие-то сомнительные авантюры.
– Это все неправда! – заявил Финч, ненавидяще глядя на Арабеллу. – Она просто дура! И все напридумывала!
Арабелла опустила глаза, не осмеливаясь взглянуть на него.
– Финч, – раздался негромкий блеклый голос – говорила миссис Джей. – Не нужно отпираться. Арабелла правда все мне рассказала. Мы не могли оставить все как есть, понимаешь? Мы просто не могли иначе. Это для твоего же блага.
Но Финч был не согласен:
– Когда так говорят, это значит, что никаким благом и не пахнет!
Мадам Гриппен, казалось, устала от споров. Любой намек на любезность – даже мнимую – исчез с ее лица.
– Согласно городскому закону № 186–54/17, – отчеканила она заученную формулировку, – дети не могут проживать самостоятельно. Миссис Джей и миссис Поуп весьма обеспокоены тем, что вы живете один, без опекуна.
– Ничем они не обеспокоены! – закричал Финч. – Эта Поуп просто хочет заграбастать нашу квартиру!
Консьержка скорчила зверскую рожу. Видимо, она пыталась соединить угрожающий взгляд, адресованный Финчу, и снисходительную улыбку под названием «Ох уж эти дети!» для всех остальных.