Публицистика 1987 - 2003 годов

Федин Василий Тимофеевич

Видно, что к 16.12.41 г. и к 1.01.42 г. наибольших успехов достигла 10-я наша армия и основная ударная сила южного крыла За падного фронта — танкокавалерийская группа генерала Белова, имевшая в своем составе пять кавдивизий, одну танковую, одну стрелковую дивизию, танковую бригаду и два отдельных танковых батальона. 10-я армия и группа Белова во взаимодействии с соседними 49-й, 50-й и 61-й армиями отогнала немцев из-под Рязани за Калугу и Сухиничи, нанеся сильнейшие поражения 2-й танковой армии Гудериана, известной своей агрессивностью, мощью и пробиваемостью.

Вот это были действительно особенно успешные действия наших войск в битве за Москву.

НЕСОСТОЯТЕЛЬНАЯ ВЕРСИЯ

«Молодая гвардия» (№№ 4, 5 за 1995 г.) опубликовала очерк В. Филатова «Сколько было лиц у генерала Власова?» [7]. Автор очерка — человек известный и уважаемый. Я всегда ценил Виктора Ивановича Филатова

за его пламенную патриотическую позицию. Но на этот раз его публикация вызвала у меня огорчение. В очерке выдвигается совершенно фантастическая версия: якобы генерал Власов вовсе не изменник Родины, а был специально переброшен к немцам нашим ГРУ по заданию Сталина — с той целью, чтобы объединить вокруг Себя наших военнопленных и ударить в подходящий момент по ним с тыла.

К сожалению, В. Филатов так увлекся неожиданной версией, что уже сделал вывод: «Генерал Власов — суперкласс разведки... Генерала Власова немцы разоблачить так и не смогли, хотя порой подходили к этому поразительно близко. Не «разоблачен» он и по сей день».

Повышенное внимание к личности генерала Власова проявляют и другие издания. В журнале «Знамя» (№ 8 за 1994 г.) [8] был опубликован большой очерк Л. Решина «Коллаборационисты и жертвы режима», в котором дан обстоятельный анализ истории всех антисоветских воинских формирований из числа военнопленных. Показано, что из четырех с лишним миллионов наших военнопленных в борьбе против Красной Армии с оружием в руках участвовало около 250 тысяч человек. Но вслед за этим объективным очерком в том же номере журнала была помещена также статья Г. Владимова «Новое следствие, приговор старый», в которой автор, искажая факты и игнорируя очевидное, пытается представить изменника и военного преступника А. Власова борцом и с большевизмом Сталина и с гитлеризмом — некоей «третьей силой» и стремится доказать, что в 1941 году имела место массовая сдача в плен красноармейцев по политическим мотивам — как протест против советского строя.

Любые версии, однако, имеют право на жизнь только в том случае, если они подкреплены хоть какими-то фактами. В очерке «Сколько было лиц у генерала Власова?» интерпретируются на новый и весьма неожиданный, лад уже известные факты, которые с успехом можно истолковать и в прямо противоположном смысле.

Что же касается Г. Владимова, то он, пытаясь представить Власова крупным военным деятелем, обращается даже не к фактам, а к мнениям и ссылкам на авторитеты. Так, пытаясь представить Власова крупным военным деятелем, Г. Владимов повествует: «Пишет Солженицын (в письме ко мне от 24.04.93): «...во всем киевском окружении — 655 тысяч пленных — никто не показал себя столь доблестным и умелым воином, как генерал Андрей Власов (и до Киева — он же)».

Это, как и многое другое, и у Г. Владимова, и у А. Солженицына неправда. О боях на подступах к Киеву, о киевской трагедии 1941 года, о первых днях войны на Юго-Западном фронте писали многие очевидцы тех событий. Наиболее обстоятельно, как мне представляется, И. X. Баграмян в книге «Так начиналась война» [9], К.С. Москаленко — «На юго-западном направлении. 1941 —1943». [10], Н.К. Попель— «В тяжкую пору» [11]. Много внимания уделяли событиям на киевском направлении и немецкие историки и мемуаристы: Ф. Гальдер в своем «Военном дневнике» [12], К. Типпельскирх в «Истории второй мировой войны» [13], Г. Гудериан в «Воспоминаниях солдата» [14]. Внимательно анализируя эти и другие исторические материалы, приходим к следующему. Один из самых сильнейших 4-й мехкорпус, которым командовал с января 1941 года генерал-майор А.А. Власов, как оперативное соединение не проявил себя в первые месяцы войны и закончил свое существование до начала киевской обороны. Сказанное ни в коей мере не относится к оценке мужества и стойкости танкистов и бойцов отдельно взятых танковых полков корпуса. Речь идет о мехкорпусе в целом, который был брошен в бои первых дней войны разрозненно и поэтому был быстро растрепан немцами, несмотря на то обстоятельство, что он находился в стороне от направления действия главной ударной танковой группировки немецкой группы армий «Юг» — 1-й танковой группы Клейста.

Прямая вина Власова как коменданта Киевского укрепрайона и командующего 37-й армией, оборонявшей Киев, состоит и в том, что немцы с ходу захватили 23.08.41-го года исправный мост через Днепр севернее Киева на стыке 37-й и 5-й армий (единственный мост на всем Днепре захваченный немцами исправным), прорвались на восточный берег и образовали там важнейший плацдарм. Баграмян свидетельствовал: «Мост охранялся двумя зенитными артиллерийскими дивизионами и небольшим подразделением из 4-й дивизии НКВД. В ночь накануне прорыва немецких танков командующий 37- й армией почему-то снял и перебросил на другой участок один

из артдивизионов... не было здесь и ни одного противотанкового орудия... Беспечность дошла до того, что, когда к вечеру 23 августа у моста показались вражеские танки, зенитчики открыли по ним огонь... шрапнелью». Не сыграла никакой роли 37-я армия и в противодействии окружению Ю-ЗФ 2-й танковой группой Гудериана с севера и 1-й танковой группой Клейста с юга. После соединения этих групп в районе Лохвиц 15 09.41 г. 37-я армия вместе с 5-й, 26-й и частью 38-й армии оказались в окружении. При попытке прорыва из окружения 18.09.41-го 37-я армия находилась во втором эшелоне. Весь первый эшелон прорыва за немногим исключением погиб вместе со штабом, Военным Советом и командующим Юго-Западного фронта. Остальные окруженные войска погибли или попали в плен, в том числе и почти вся 37-я армия Власова. Сам он вышел из окружения с небольшой группой.

Приведенные свидетельства, полагаю, начисто опровергают домыслы Г. Владимова и А. Солженицына о якобы выдающейся роли Власова, его «боевых заслугах» в первые месяцы войны.

В романе «Генерал и его армия» Г. Владимов [15] так же бесцеремонно возвеличивая Власова, писал: «...он навсегда входил в историю спасителем русской столицы». Помилуйте! Ни в формировании 20-й армии, действовавшей в декабре 1941 года на солнечногорско-волоколамском направлении (он был назначен в конце ноября 1041 года командующим этой армией), ни в тяжелейших оборонительных боях под Москвой, ни в первом периоде контрнаступления под Москвой (5—19 дек. 1941 г.) Власов не участвовал: был болен. Лавры ему заработали другие.

Со всей определенностью можно сделать вывод: несмотря на многолетние настойчивые попытки немцев организовать массовое антисоветское движение в среде наших военнопленных и людей, оказавшихся в оккупации, несмотря на двухлетнюю активную агитацию самого Власова и его немногочисленных сообщников, массового антисоветского политического движения так и не получилось. Возникали и быстро бесследно исчезали громкие антисоветские наименования: РННА (русская народная национальная армия, 1942 год); РОНА (русская освободительная народная армия, 1942 год); ПЦБ (политический центр борьбы с большевизмом, 1943 год); БСРН (боевой союз русских националистов); КОНР (комитет освобождения народов России, 1944 год); наконец, РОА (русская освободительная армия, 1944 год, хотя впервые эти три буквы появились на рукавах у вербовщиков военнопленных еще в 1942 году). И то, что все эти громкие названия быстро исчезали в небытие, свидетельствует о том, что все они были лишь мертворожденными выкидышами геббелъсовско-власовской пропаганды. Не было ни массового движения в поддержку изменника Власова, ни большого количества единомышленников Власова, то есть истинных «власовцев», ни русской освободительной армии как оперативного объединения. Была лишь одна пропагандистская видимость.

Хорошо об этом сказал маршал К.С. Москаленко: «Поскольку речь о власовцах, хотелось бы пояснить, кто такие были эти изменники Родины. Кое-кто полагает, что это были бывшие воины 2-й ударной армии, якобы чуть ли не целиком перешедшей на сторону врага летом 1942 г. во главе с изменником Власовым. Именно таков был провокационный слух, распространявшийся не только во время войны пропагандой противника, но и после ее окончания западными мистификаторами. К чести 2-й ударной армии, действовавшей на Волховском фронте, должен сказать, что, как со всей очевидностью свидетельствуют документы,... она сражалась героически. Ее воины в тяжелейших условиях окружения, при катастрофической нехватке боеприпасов пробивали себе путь сквозь вражеское кольцо. И пробили. Не вернулся лишь Власов».

Были, к сожалению — и к несчастью всех наших военнопленных,— отдельные небольшие отряды настоящих предателей, головорезов, карателей и мародеров из числа бывших граждан СССР, которым прощения нет и не должно быть. Эти, в общем-то, немногочисленные головорезы, подонки являются основной причиной того, что на всех бывших военнопленных смотрели тогда, в конце войны, и сразу после нее очень настороженно. Потому-то все бывшие военнопленные попали в проверочные лагеря, а оттуда многие из них — в ГУЛАГ. Не Сталин повинен в этой вынужденной жестокости, а те немногие, но истинные предатели, запятнавшие себя кровью соотечественников и бросившие зловещую тень подозрения на всех военнопленных. Надо полагать, немалое число этих преступников, заблаговременно запасясь фальшивыми документами и награбленными ценностями, рассеялись после войны по всей стране. Не случайно вплоть до начала пресловутой перестройки время от времени вылавливали их, были судебные процессы над ними. И нет сомнения в том, что именно они или их потомки оскверняют сейчас памятники нашим павшим воинам, глумятся над всем советским, пытаются сами реабилитировать себя. Прощения им не должно быть!