Пугачев Победитель
Шрифт:
Ну, ладно! Поглядим, как и что! — вымолвил он, пепш.шая за красный кушак чеканные двуствольные нигн.и'гы и пристегивая к поясу кривую саблю.—
А кто виноватый, ну... то уж покажу я ему кузькину мать! Лутче б ему и не родиться! И Москву проучим в три кнута! Покажем мякинникам, как ихнего брата лупят!
Полчаса спустя «анпиратор» с ближайшими сановниками покинул Раздольное.
Молодой князь Семен Мышкин-Мышецкий следовал за «анпиратором», но чувствовал себя плохо и думал только о том, как бы не свалиться по дороге. Он чувствовал недомогание еще накануне выезда из Москвы, а в дороге, должно быть, простудился. Теперь у него сильно стучало в висках, горели глаза, лихорадка палила и ломала все тело и в голове мешалось. Одна мысль сверлила, как бурав: «Чего САМ испугался, увидев меня на охоте? За какого «убиенного» и «мертвяка» принял меня? Не за покойного ли брата, кем-то зарезанного на стенном хуторе?
Точно, в Москве уже вторые сутки шел и разгорал ся бунт, и начавшееся в столице волнение уже перекидывалось на ближайшие к ней города.
Дело началось с пустяков. Еще со времен Петра I в Москве твердо укоренился обычай устраивать на святки, на масляницу и на Пасху народные гуля
имя. Для этого на одной из близких к Кремлю площадей устраивались «горы» для скатывания на салаз- к ах, ставились качели, простые и перекидные, и строим 11 с: 1 > балаганы, в которых скоморохи, по большей част из гулящего московского же люда, представля- мн разные комедийные действа. Тут же на площади |м 1мещались ларьки торговцев разными немудрыми лакомствами и игрушками. Бродили шустрые сби- ич1ыцики и оладейники. И здесь же шла продажа »п лена вина».
В те дни, когда «анпиратор» со своими прибли- Жннными развлекался в Раздольном, пестрое москов- • кос население тоже веселилось и развлекалось по-
на отведенной под горы, качели, ларьки и
балаганы площади. И, быть может, еще никогда не пило на этих гуляниях такого многолюдства, как в (Тит год, и такой разнохарактерной толпы, потому ЧТО с воскресшим «анпиратором» на Москву хлынул Мп'и.иый люд из самых далеких углов империи. | | пи, неподалеку от площади, отчасти в обшир- м |,| v дворах пострадавшего при взятии «анпирато- |М1М» столицы женского монастыря, отчасти в стары*. еще петровской постройки казармах, отчасти it отнятых у обывателей домах помещались башкир- I I, и г татарские и казачьи полки. Дикари степняки, |Н1Икиры и киргизы, а также казаки, пришельцы 1 Урала и из далекой Сибири с первого же дня Никто к почти не покидали гуляния. Другие, уральцы и сибиряки, были и сами не прочь гульнуть, благо Ци'Чрый «анпиратор» распорядился, чтобы гуляющих нюнили за счет царской казны водкой и давали римки и баранки.
У лее в первый день гуляния произошло несколько Потасовок, причем выяснилось, что «урусы» норо- М1 наложить» башкирам и татарам, а казаки не р' ii. помочь им в этом деле. Впрочем, «городо- • казаки» — городская стража, почти полностью
состоявшая из прежних «бутарей» полицейских, довольно усердно исполняли свое дело, и все в общем обошлось благополучно. Подравшихся растаскивали, буянам мяли ребра и набивали затылки, у правых и виноватых очищали карманы. Мертвецки пьяных уволакивали куда-то, и порядок восстанавливался.
В первый день праздника на замерзшей Москве- реке были устроены гонки и скачки, а потом конные халатники «драли козла» и «ловили невесту». В гонках на легких саночках приняли участие и московские лошадники. Случилось так, что лучшие заклады полу-чили не москвичи, а два брата, казанских татарина. Во время скачек один киргиз предательски сбил с коня своего соперника, яицкого КЯЗсПСЗ. Белогубова. Белогубов был убит копытами собственного же горячего и пугливого жеребца. На провинившегося киргиза напали родственники Белогубова, но он поранил трех человек, а сам утек. Казаки потребовали выдачи виновного для расправы, но их прогнали. В тот же день на площади, где шло гуляние, какой-то башкиренок ножом перехва тил горло приставшему к нему пьяному парню из московских суконщиков. Товарищи зарезанного суконщика изловили двух казанских татарчат и им «набили обручи», то есть каблуками тяжелых сапог перебили ребра. В воздухе запахло грозой, и благоразумные обыватели стали покидать гуляние и расходиться по домам. На площади здесь и там ужо сгрудились толпы возбужденных, по большей части полупьяных людей, громко ругавших «нехристей» и «поганых». Башкиры и киргизы, тоже озлившись, ходили кучками и тоже галдели и визжали, сверкая глазами и осыпая «урусов» своей гортанной степной руганью.
На четвертый день праздника возбуждение как будто улеглось, и с утра все шло гладко. Но именно
тогда, когда этого менее всего
В одном из небольших балаганов на площади набранные с борку да с сосенки лицедеи все эти дни пи-четное число раз и с возрастающим успехом разыг- рмшит «комедию про царя Максимильяна». Около Полудня, в самый разгар представления, когда бала- I к был набит зрителями, привалила толпа подгулявших башкир. Хотя в балагане было и так донельзя Т»ч но, степняки втиснулись, выперли с нескольких пимеек сидевших там «урусов» и сели сами. На беду н том же углу сидели семейные какого-то пожилого суконщика и среди них белокурая и курносая Васят- Ка, привлекшая на себя внимание смуглых косогла- н.и степняков. Кто-то из них, шутя, облапил Васятку. Цепка завизжала:
Спасите, режут! «Урусы» заколыхались, как стадо баранов, потом наносились на башкиров и вышибли их из балагана на площадь. Может быть, этим бы все и кончилось, •т in бы за грубо размалеванными декорациями в это и|н-мя не вспыхнул случайно пожар. Пьяный скоморох Поджег подвязанную фальшивую бороду такого же пьяного «царя Максимилиана», а тот, катаясь, зарони н огонь в груду кудели. В один миг задняя часть Он питана вспыхнула, и огонь перекинулся на помещение для зрителей. Едва там показались первые ртруйки дыма, среди зрителей поднялся страшный п. |" полох. Раздались пронзительные крики «Пожар! Горим!». Толпа шарахнулась к выходу. Люди сбивали мру I друга с ног, затаптывали упавших. Кто выскочил наружу, те бежали, как безумные, по площади и кричали:
Татарчуки живыми людей палят! Башкиры ба- йяган подожгли!
I олпа ответила зычным криком: - Бей нехристей! Бей поганых!
Вся бывшая на площади многотысячная масса сразу пришла в движение. То здесь, то там образовались людские водовороты, в которых крутились люди с плоскими смуглыми или желтыми лицами и раскосыми глазами. Народные волны смыли патрули «городовых казаков», и в руках москвичей оказались сабли, пистолеты и даже неведомо откуда появившиеся мушкеты. Задавленные многолюдством степняки или погибали под кулаками и каблуками рассвирипевших русских, или, выдравшись из свалки, бежали по направлению к местам, где была расквартирована башкирская и киргизская конница. Разъяренная толпа гналась за ними, и бывшие впереди толпы вооруженные люди без устали палили из пистолей и мушкетов. В занятом башкирами монастыре забили тревогу, и около сотни всадников с пиками вынеслись за ворота навстречу толпе. Но при виде мчавшегося к монастырю черного людского моря конники растерялись. Те, что проскочили вперед, попали в толпу, были стащены и лошадей и убиты. Другие рассыпались и пошли наутек. Народный поток влился во двор монастыря. Застигнутые врасплох башкиры и киргизы, привыкшие чувствовать себя сильными лишь на коне, сдавали перед москвичами, которые валили валом, набрасывались гурьбой и молотили противников дубинами, обломками досок и чем попало. Толпы врывались в кельи, где прятались степняки, и там давили их, как крыс. Несколько сот башкир и киргизов искали спасения в трехэтажной монастырской гостинице. На их беду, тут же, в стенах монастыря, хранились большие запасы сена и дров, и вторгшиеся с монастырь москвичи сейчас же воспользовались этим. Здание гостиницы было обложено сеном, дровами, хворостом. Запылал огромный костер. Выпрыгивавшие из окон степняки попадали в огонь. Кому удавалось прорваться из огненного кольца, тот попадал на ножи пппгсдающих. Огнестрельного оружия у башкир н киргизов не было, а имевшееся в изобилии холодное ору кие в такой борьбе оказывалось почти бесполезным.
Пока часть толпы штурмовала монастырь и рас- нрлнлялась с застигнутыми там «нехристями», ты- • мчи и тысячи москвичей разлились по всем бли- ЖиПшим кварталам, избивая отдельные кучки азиа- Гпм Тревога заглянула и в Кремль. Исполнявший и отсутствие Минеева должность кремлевского ко- М1Ч1 плита «бригадир» Родионов, из беглых сеченных поддат гвардии, имел в распоряжении всего один Лпшльон недавно составленной и обменной Минее- IH.IM регулярной пехоты да сотню донских казаков, ми дна эскадрона драгун, среди которых настоящих •индат было мало, все больше соратники Хлопуши, Мкрнаки, соблазнившиеся красивыми драгунскими Мундирами. Когда Родионову было доложено о на- чмишемся погроме, он после долгих колебаний ре-
ё
ился выслать для усмирения толпы сотню донцов. несшиеся на рысях из Кремля донцы, встреченные камнями и выстрелами, скоро вернулись и Кремль с заявлением, что бунтующих видимо-неви- цнмч и что без пехоты и артиллерии ничего не подымешь. Родионов струсил. К тому же, он не верил ни I моим пехотинцам, всегда державшимся стропти- Ьн, нн дра1унам, которые не раз смеялись на его и умением ездить верхом. Разумеется, такого гарни-
S
hi а не могло хватить даже для охраны самого ргм 1я. Оставалось отгонять нападающих артиллерии* им огнем, благо в пушках, порохе и снарядах И*Д" гатка не было.