Пугливая герцогиня
Шрифт:
По крайней мере, так казалось Эмили. Невидящим взором она смотрела на водную гладь, ее руки покоились на коленях, лицо было бледным и каким-то отсутствующим. Она не замечала ничего вокруг. Он тоже был чрезвычайно опечален и зол, очень зол за то, что она солгала, не доверилась ему после всего, что они успели пережить вместе за столь короткое время.
Но Николас не мог просто развернуться и уйти, оставив ее наедине со своими тревогами и переживаниями, вернуться в Мэннинг-Хаус и встретить ее так, словно ничего не случилось и ее секрет по-прежнему остается секретом. Он легко мог управиться
Так было и у его родителей, и это привело к краху. Правда, большинство подобных семей не распадается, сохраняя видимость благополучия. Так они и доживают вместе до старости.
Так поначалу думал и Николас по поводу жизни с Эмили Кэрролл, подразумевая, что это наибольшее, на что он может надеяться. Традиционный брак, удовлетворяющий всем требованиям светского общества, в лучшем случае взаимопонимание между супругами. Едва ли он мог надеяться на такие же любовные отношения, как в семьях его сестер. Но все изменилось, как только он увидел Эмили, узнал ее настоящую, открыл ее скрытую от всех сущность. Ее застенчивость и робость словно испарились, уступив место звонкому обворожительному смеху, который согревал только его одного, перевернув весь его мир.
Она страстная женщина с чудесным добрым сердцем. Встреча с людьми в школе, которые любили ее и чьи жизни она затронула и даже изменила, лишь ярче доказывали это. И то, что какой-то негодяй хотел обидеть Эмили, использовать ее доброту против нее же самой, пробуждало в нем необузданную ярость, неведомую ранее. И все же он злился, что она солгала ему.
Он подавил в себе злость, сделал все, чтобы не выдать ее выражением лица, распрямил пальцы, которые чуть раньше сжались в кулаки, и нежно обратился к ней:
— Так вот вы где, Эмили.
Дрожь пробежала по ее телу, он даже подумал, что она не ответит ему, не обернется, чтобы взглянуть. Но она медленно поднялась и повернулась к нему.
— Как вы нашли меня? — тихо спросила она, напрягшись, словно готовилась к бегству, подобно норовистой лошади Стивена.
Николас вспомнил, как братья подходили к этим созданиям, двигаясь плавно и обращаясь к ним тихо, ободряюще. Он не хотел, чтобы она убежала от него. Несомненно, этот момент чрезвычайно важен в их дальнейшем совместном будущем.
Он сделал небольшой шаг к ней, потом еще один.
— По счастливой случайности. Кроме того, вас нигде не было, я искал.
— Где же вы искали?
— В Мэннинг-Хаус, конечно. В доме ваших родителей. Затем я нанес визит миссис Годдард. — Он протянул ей шкатулки с драгоценностями. — Я хотел вернуть вам вот это.
Она взглянула на шкатулки, и ее лицо, скрытое тенью полей шляпки, побледнело еще больше.
— Значит, вы все знаете.
— О вашей преподавательской
Он очень хотел быть ей хорошим мужем, но как это возможно, если вдруг оказалось, что он совсем не знает ее? Если она не узнала его достаточно хорошо, чтобы понять, что ему можно доверять?
Эмили безвольно опустилась на скамью:
— Я не желала вас волновать. Лишь хотела справиться сама, чтобы… чтобы избавиться от всего этого.
— Эмили, почему? — настаивал он, садясь рядом с ней, но пока не прикасаясь. — Ведь я ваш муж. Почему вы решили, что не можете поделиться со мной, попросить меня о помощи? Я думал, вы, возможно, влюблены в Рейберна, и наш брак разлучил вас с тем, кто по-настоящему желанен.
Эмили усмехнулась с какой-то пронзительной болью во взгляде.
— Совсем наоборот. Я никогда не хотела выходить за него замуж, даже когда он казался единственным возможным претендентом. Я и представить себе не могла, что у него ко мне чувства, и он вообще способен на такое. Почему я не сказала вам, Николас… Повторюсь, я обещала себе и вашей семье постараться стать для вас идеальной герцогиней. Быть жертвой шантажа и общаться с бывшими куртизанками — не лучший путь к выполнению этого обещания.
— Ах, Эмили. — «Моя глупая, милая девочка», — подумал он. Она хотела таким образом защитить его. Гнев окончательно исчез, оставив лишь горький осадок. — Вы прекрасно знаете: нашей семье пришлось пережить гораздо более серьезные передряги, чем эта неприятность.
— Мне не хотелось стать для вас очередной передрягой! У вас достаточно забот помимо молодой жены и постыдных слухов о ней. Я хочу быть вам полезной, а не обременять, даже несмотря на то, как мы поженились.
— Ах, моя дорогая! — Он убрал шкатулки и нежно взял ее за руку. — Как вы можете быть обузой? Я не рассматривал бы вас так даже в самом крайнем случае.
— То есть… вы не сердитесь? — неуверенно спросила она, глядя на свою руку в его руке.
— О нет, очень сержусь, я вне себя от ярости! Но не на вас.
Эмили вздохнула и, нахмурившись, устремила взор на озеро, словно пытаясь увидеть там что-то новое и совершенно неожиданное.
Ему было очень знакомо это чувство. Он испытывал его с тех пор, как они поженились, и он открыл этот бесценный дар судьбы.
— Вы не сердитесь ни на мою работу, ни на то, что я скрывала ее даже от родителей? Сможете простить мне и то, что я пыталась продать драгоценности?
— Рейберн горько пожалеет о том, что решил воспользоваться вашей добротой, — пообещал Николас. — Единственное, за что я действительно сержусь, — вы даже не подумали поделиться этим со мной. Я ваш муж. И мы должны справиться с этим вместе, как, впрочем, и со всем остальным, что нам предстоит пережить.
Сказав это, он вдруг осознал, как правдивы и справедливы его слова. С самого начала очень многое было против них, теперь они вместе, не жалея усилий, старались выстроить совместную жизнь. И все-таки по-прежнему во главе угла — учиться доверять друг другу.