Пуговица
Шрифт:
— Мы спасены! — объявил я, как только костер разгорелся, а мне удалось протолкнуть пробку внутрь бутылки. Мы нагребли целую гору сухой травы и уселись на нее перед костром.
— Только я не взял стаканы… — сказал я.
— Значит, придется узнать о твоих мыслях, — улыбнулась она. — Если люди пьют из одной посуды, они могут прочитать мысли друг друга.
Хорошо, что было темно и отблески костра не давали полного представления о цвете моего лица в тот момент.
Лиза сделала глоток, и ее губы почернели — это было местное ежевичное вино, которого я не видел в продаже ни в сельпо, ни в городских магазинах.
— Какое вкусное! Настоящее, —
Я готов был завилять хвостиком и встать на задние лапки.
— Знаешь, мне всегда хотелось попробовать именно такое вино, — продолжала Лиза, глядя в огонь, — но мне казалось, что такие вина — в черных граненых бутылках — сохранились только в каютах затонувших пиратских кораблей… Просто чудо! — Она сделала еще один глоток и протянула бутылку мне. — Ладно, угадывай!
Я выпил и начал «угадывать»:
— Ты приехала сюда, потому что… не можешь поехать в Испанию!
— Именно — в Испанию! — весело подтвердила она и снова воскликнула: — Волшебное вино! Давай дальше!
Я сделал еще один глоток.
— Тебе ужасно хочется съесть огромную отбивную с кровью, зажаренную на углях!
— С луком и крупной солью!!!
Я отхлебнул еще:
— Ты — ведьма! Ты здесь — у себя дома!
Она громко засмеялась, и лес отозвался похожим звуком. Взяла у меня бутылку:
— Хватит! Теперь моя очередь!
Глоток:
— Ты в меня влюбился.
Глоток:
— Тебе страшно…
Глоток:
— Ты весь дрожишь, потому что…
Я отобрал у нее бутылку и неожиданно забросил в кусты. Лиза снова расхохоталась. Проклятое вино! Где я его купил? У какой-то деревенской тетки, у магазина…
— Хватит, — сказала Лиза, — давай попробуем заснуть, пока костер не догорел.
Она вытащила из своей котомки свитер, натянула его и легла на кучу сена, свернувшись калачиком. Я взял свою куртку, укрыл ее ноги и примостился рядом, так, чтобы не дай бог не прикоснуться к ней. Но разве я смог заснуть?! Я наблюдал за ней сквозь ресницы и спустя какое-то время с удивлением обнаружил, что она в самом деле заснула. Будто в теплой постели у себя дома. Огонь в костре еще немного потрещал остатками хвороста, который тлел в нем, и окончательно умер. Я утонул в темноте и начал прислушиваться к звукам: а вдруг на нас выйдет медведь или волк? Я должен быть начеку! А еще… мне было ужасно обидно лежать рядом с этой удивительной девушкой, которая так быстро и просто уснула… Она совсем не принимала меня всерьез. Наверное, я весь день вел себя как дурак. Но я думал еще и о другом: я все равно не посмел бы к ней прикоснуться! По крайней мере, сейчас…
К утру мы уже лежали, тесно прижавшись друг к другу. Это вышло случайно. Холод разбудил меня, и я увидел, что ее руки, трогательно сжатые в кулачки, прижались к моей груди. Я замер, притворился, что сплю. А потом и в самом деле снова уснул (чего позже не мог себе простить!). Проснулся от какого-то движения рядом с собой. Лиза сидела ко мне спиной и расчесывала волосы, потом медленно начала заплетать их в косу. И у меня сжалось сердце: казалось, мы жили посреди этого леса целую вечность! Мы давно уже были вместе, и этот утренний ритуал плетения косы я наблюдал всегда. Оставалось только непринужденным привычным движением привлечь ее к себе… Почему жизнь — не кино, которое можно смонтировать по своему усмотрению?! Ведь так будет, скажем, через год, думал я, зачем же терять драгоценное время?! Что бы сделал
Мне же оставалось только наблюдать, как ее проворные пальцы скользят между прядями волос. Потом она обернулась.
— Проснулся? Замерз?
— Немного. А ты?
— Ну ты же меня так хорошо согревал всю ночь! — улыбнулась она. — Давай-ка сбегай за той бутылкой. Согреемся. Не бойся, утром чары рассеиваются!
Мне пришлось полезть в кусты и отыскать колдовской напиток. Лиза достала из своей котомки печенье, и мы заморили червячка.
Когда мы уже полностью собрались и привели себя в порядок, в последний раз взглянули на наше ночное пристанище.
— Никогда этого не забуду, — сказал я.
— Забудешь… — возразила Лиза и добавила: — А вообще-то было здорово. Но сейчас уж точно нужно как-то выбираться отсюда. И поскорее. Нас уже наверняка ищут.
Но «поскорее» все же не получилось. Мы шли еще полдня. На этот раз она действительно устала, и я взял ее за руку. Мы снова спускались и поднимались по высоким склонам. Но лес кружил нас, как карусель.
Часам к пяти небо заволокло темными грозовыми облаками, воздух напитался влагой, как тряпка, которую вот-вот должны отжать, земля под ногами стала вязкой.
— Сейчас начнется ливень, — сказала Лиза, — нужно спуститься в долину.
Мы ускорили шаг. Спуск был крутым, но сквозь густые заросли мы к своей радости увидели какой-то хутор и быстро зашагали к нему. Во дворе суетился хозяин — мрачного вида мужик в закатанных до колен холщовых штанах. Он быстро сгребал сено и накрывал скирды брезентом. Ему, конечно, было не до нас. Черное небо уже приблизилось к самой земле, и из него охапками серебряных змеек вырывались молнии.
— Пустите нас переждать грозу? — спросил я.
— Эта гроза — на всю ночь, — буркнул мужик, — а у меня в хате одна кровать…
— Тогда пустите хоть на чердак! — я кивнул в сторону деревянной постройки — то ли хлева, то ли курятника.
— Там внизу куры…
— А наверху? — с надеждой спросила Лиза.
— Наверху — сено… Еще подожжете…
Небо уже прогнулось и висело низко, словно целлофановый пакет, наполненный водой. Хватило бы самой малой прорехи, чтобы на наши головы обрушился водопад. Лиза дрожала, она, наверное, простудилась. Я вытащил из карманов все деньги, которые у меня были, снял часы с руки и золотую цепочку — мамин подарок — с шеи. Все это сунул хозяину. Он недоверчиво взглянул на меня, взвешивая на ладони эти сокровища. Тогда я сбросил с себя куртку — она была совсем новой. Мужик сунул ее себе под мышку, махнул рукой в сторону сарая и, бросив грабли, побежал к хате.
— Захотите молока или хлеба — зайдите утром! — крикнул нам уже из окна.
Едва мы переступили порог нашего убежища, как у нас за спиной разразился вселенский потоп. Куры уже спали и недовольно закудахтали во сне, теснее прижимаясь друг к другу. Они были похожи на белые привидения.
Я помог Лизе забраться на чердак. Он был почти доверху завален душистым сеном. Мы провалились в него, как в облако. Слышали, как по крыше барабанят тяжелые, словно булыжники, капли дождя. Лиза лежала на спине, дыхание ее было тяжелым. Я осторожно прикоснулся к ее ладони. Она была холодной. Лиза не отдернула ее… Я осмелел и поднес ладонь к губам…