Пулеметчики. По рыцарской коннице – огонь!
Шрифт:
– Извините, что перебиваю вас, мистер Адамс. Но ваше мнение неконструктивно и никак не может нам помочь. Дороги назад для нас нет. И как бы мы ни переживали об этом, надо жить здесь и сейчас.
– Но, сэр…
– Приказываю вам замолчать, лейтенант. Все рассуждения на эту тему запрещаю. Особо запрещаю вам высказывать нечто подобное нижним чинам. Вам все понятно, лейтенант?
– Слушаюсь, господин полковник, сэр. – Лейтенант сел на место, нисколько не убежденный, но пока еще подчиняющийся приказам.
– Еще кто-нибудь хочет высказаться? – Сэр Гораций так посмотрел
– Господин полковник. Сэр. Джентльмены. Что мы будем делать, когда патроны закончатся?
– Разрешите, господин полковник, сэр? Будем переснаряжать гильзы черным порохом, возможности его производства сейчас изучает капитан Мэйсон, – отрезал капитан Ворд.
После этого обсуждение, под дружные высказывания офицеров, что добавить к списку нечего, закончилось.
В кабинете остались только сэр Гораций и капитаны Ворд и Бек.
– Джентльмены, а как у нас в действительности обстоят дела с вооружением? – На сей раз полковник выглядел действительно озабоченным.
– Плохо, сэр, – Ворд смотрелся не лучше, – патронов осталось три тысячи двести штук. Имеется примерно полторы тысячи гильз для переснаряжения, но пока нет ни пороха, ни свинца.
– Что еще хуже, сэр, это небольшое количество ружейной смазки, – мрачно добавил Бек. – Вынужден заметить, что наличного запаса, как докладывал мне капитан Кубитт, нам хватит максимум на полгода.
– С этим надо что-то решать, джентльмены, – еще больше нахмурился Бошамп…
Пока сэр Гораций занимался политикой и прогрессом, его бойцы отдыхали. Возвратившиеся из похода и остававшиеся в городе сержанты собрались с разрешения офицеров отдельно от солдат, чтобы отметить успешное завершение еще одного похода. Им разрешалось многое, ведь именно сержанты составляют костяк любого подразделения, практически неизменный и несменяемый. Они тренируют и обучают солдат, руководят повседневной жизнью, занимаются войсковым хозяйством. Именно поэтому сержанта в английской армии ценят, холят и берегут. Поэтому же среди немногих домов, возведенных в Форт-Уорде, было и здание сержантского клуба, пусть не слишком роскошное, особенно по меркам двадцатого века, но вполне уютное и отвечающее своему назначению. Собравшиеся посидели, съели скудноватое, но вкусное угощение, выпили немного виски, вина и местного, немного кисловатого, но уже привычного эля. Теперь большинство из сидевших за столом вышли подышать на свежий воздух. Многие при этом привычно тянулись к карманам и тут же, выругавшись, отдергивали руку.
– Что, Гарри, курить хочется? – улыбнулся сержант Уилмор, посмотрев на помрачневшее лицо сержанта Гордона. – Говорил я тебе, бросай курить, вредно это для жизни. Я на бурской на таких, как вы, насмотрелся, курильщиков. Раз – и пуля в лоб. Потому и бросил.
– Достал ты меня, Энди, со своими проповедями хуже пресвитерианского священника. Курить хоцца, аж уши пухнут, а в голове токо мысля одна, как там мои без меня бедовать будут. – Несмотря на второй срок службы в армии, акцент в речи Гордона чувствовался даже сильнее, чем раньше. Уилмор лишь сочувственно
– Чо там? – удивленно спросил Гордон.
– Ну, Профессор, молодец! Сейчас тебе будет сюрприз, Гарри, – весело ответил Уилмор. Не успел Гордон повернуться, как сбоку вынырнул волонтер – сержант Поттер, прозванный Профессором за то, что успел проучиться в колледже. Он держал в руке вырезанную из дерева дымящуюся трубку. Вторая такая же торчала в уголке рта его довольной физиономии.
– Откуда? Табачок! – удивленно воскликнул Гордон, выхватил трубку и тут же, не обращая внимания на предостерегающие жесты Поттера, глубоко затянулся. Тотчас же лицо его исказилось, а громкий кашель прервал поток начинающейся ругани.
– Чо за… – откашлявшись, но продолжая злиться, начал было говорить Гордон, и тут лицо его озарила редкая гримаса, которую все окружающие уже давно идентифицировали как улыбку. – А ничо так. Крепко и на табак не совсем похоже, но забирает. Чо хоть намешали?
– Да травки всякие, мох сушеный, кору дуба немного и грибы, – неохотно ответил Поттер, явно не стремившийся открыть тайну изобретенной им смеси.
– Не, ничо, ничо. Молодец, Гарри, – теперь уже в неполную затяжку приложившись к трубке, довольно отметил Гордон.
– Что делать, приходится изворачиваться, как можем, – улыбнулся довольный похвалой молодой сержант. – Лейтенант Гастингс обещал, что когда несколько шхун достроят и опробуют в плаваниях, одну обязательно к Америке пошлют. Там табак и сейчас растет. Только вот когда это будет – никто же сказать не сможет. А курить прямо сейчас хочется. У меня в отделении солдаты чего только не пробовали, даже мох и мухоморы. Один чуть не отравился. Пришлось вот заняться, пока вы в походе были. Кучу смесей перебрал, пока получилось. А вчера даже капитан Мэйсон не удержался и затянулся. Хвалил тоже.
– Хвалил? – удивленно спросил Уилмор. – А мне показалось – ругал?
– Нет, ругал за другое… За работников… Да местные эти, дикари какие-то. Совсем ничего не соображают. Никакого понятия о времени и дисциплине. То опоздают, то вообще забудут выполнить задание. Сделали мы с лейтенантом для них клепсидру, водяные часы то есть, так они на них как бараны смотрят. Такое ощущение, что и считать они больше десяти не умеют. Не верится просто, что это англичане, черт возьми!
– Ну, дык, говорил же полковник, что это не наша Англия. Сраньдевековье, черт его забери, – ответил, выпустив клуб дыма, Гордон.
– Да уж, Средневековье, – задумчиво подтвердил сержант Уилмор…
Между тем вести о произошедшем в Англии как пожар переносились из деревни в деревню, из городка в городок, разносимые гонцами, купцами и просто слухами.
Выслушав прочитанный личным писарем текст, молодой герцог Конан Второй, высокий, крепкий, с мышцами атлета, внешне напоминающий старинные римские статуи борцов, поднялся, прошел по палатке, сопровождаемый взглядами придворных. Дойдя до полога палатки, он распахнул его и несколько минут разглядывал засыпающий лагерь, потом повернулся к гонцу и сказал: