Пульс холода

Беляков Игорь

А счастливым я его назвал, потому что кубик однажды мне жизнь спас.

Дейри повернула голову и посмотрела с любопытством.

– Стояли у нас на окраинах города отголоски прошлых войн. Форты-крепости – истерзанные, полуживые, таинственные. Пятиметровые кирпичные стены, а сверху ковёр из живой зелени, для маскировки. Вокруг ров: на дне острые камни, битые бутылки, а около стен глубина по колено.

Мы пацанами любили по этим фортам лазать – в войну играть. Ну, и как-то раз после боёв решил я по крепости прогуляться. Дело было осенью, после дождя – грязь, слякоть кругом. Упарились,

правда, пока воевали, поэтому куртка нараспашку, а руки в карманах – привычка такая была дурацкая. Иду, под ноги смотрю, и вдруг вижу – кубик-то обычно под свитером сидел, а тут наружу выбился. Заправил на место, куртку застегнул и пошёл дальше. Пару шагов сделал, на листья упавшие встал, поскользнулся и полетел в ров…

Спас меня бордюр на стене, в который я и вцепился. Крепко вцепился. Вишу на руках, а кладка кирпичная на уровне глаз заканчивается – далеко ещё лететь. Тогда я и закричал. Громко. Вся ватага сбежалась – вытянули с горем пополам. Если бы не кубик, так и упал бы в ров, как бревно – с руками в карманах.

Игорь вздохнул.

– Вскоре после этого захотел он меня покинуть. Это я сейчас так думаю, тогда-то и в голову не пришло. Хорошо помню: возвращались с косы, дошли до дороги, и я заволновался. Рукой по груди похлопал – точно, нет! Вещи все перетряхнул и побежал обратно. На прогалине, где от ветра прятались, каждую крупинку песка просеял. И нашёл – под корягу сиротливо забился мой кубик. Радость меня тогда переполнила необычайная – словно кто-то близкий тяжело болел и выздоровел внезапно. А потом… Потом я повзрослел – интересы новые появились, дел куча – и перестал янтарик с собой таскать. Брал, только когда сложный выбор приходилось делать…

– И где он теперь? – заинтересовалась Дейри.

Игорь нахмурился, пожал плечами и посмотрел на руку.

– В один день не нашёл, сколько ни искал. И почему-то мне кажется, что теперь он лежит среди песчинок и ждёт, кому ещё понадобится его помощь… А у меня осталась привычка янтарики перебирать.

– По-моему, кубик совсем ни при чём, – задумчиво сказала Дейри.

– Ни при чём… Мне так говорили, – голос мужчины стал чуть слышным. – Но он ведь спас меня и сейчас! Одного не пойму – отверстие-то лично я сверлил…

Игорь достал янтарики и принялся катать на ладони, глядя на волны.

– Странно как-то. Мне всегда нравилось бывать тут. Именно здесь охватывало потрясающее ощущение, что ты один во всём мире, и в то же время един с ним. Сейчас же словно изморозь между мной и тем, что когда-то приносило радость, – Игорь по-прежнему не сводил глаз с моря. – Будто меня и вправду пронизывает холод. Если внимательно прислушаться, я услышу его пульс…

…

Разбудил меня стук в дверь, похоже, я вырубился сразу после ритуала. На пороге стоял хмурый Плут со свёртком в руках:

– Пока ты дрых, я кое-что разузнал, – красные глаза друга враз стёрли всё накопившееся от его нытья раздражение. – В отличие от мозгов набекрень, детей у Дейри никогда не было!

Я пошатнулся и крепко вцепился в дверной косяк. Плут тем временем сунул свёрток мне в свободную руку и продолжил, хотя я уже особо не слушал.

– Вот карта, на ней крестик, где жил Адальберт. И вообще, на

что тебе дались эти призраки прошлого! О будущем своём думать надо! Стер вот взялась познакомить нас с интересными людьми. Выходим через час!

Дверь захлопнулась.

Я плюхнулся на кровать, машинально вертя в руках карту. Сердце гулко стучало. Этого не может быть! А как же мои глаза? Нет, нет, я должен всё выяснить!

Взгляд сам собой сфокусировался на едва заметном крестике, нарисованным карандашом поверх зелёного пятна Приозёрного леса. Начнём, пожалуй, отсюда…

Стоп, я же не поддаюсь импульсам! Я ведь не Плут! Всему своё время…

Чёрт! Зуд желания пожирал мою волю. Уйти или остаться? Ждать Плута или мчаться выяснять, что случилось у Адальберта?! Я вскочил и заходил из угла в угол тесного номера. Как принять решение, когда ты не можешь его принять?

Жребий! Надо бросить жребий! Пусть дело решит случай!

Кубик! Да, кубик!

Янтарь, холодя ладонь, лёг в руку. Задышалось сразу легче. Осталось выбрать стороны – какая за что. Пусть многоголовая змея, два черепа и дракон будут за «остаться», а полулев-полуорёл, единорог и крылатый конь за «уйти».

Я подкинул кубик и, смотря за его вращением, подумал, что рисунок стремящегося ввысь коня кажется наиболее красивым из всех. Он мне определённо нравился, так и тянуло взглянуть на него ещё раз. Просто посмотреть…

Кубик звонко врезался в столешницу и запрыгал к краю. Но не докатился. Остановился, готовя на верхней грани к взлёту крылатого скакуна.

6

Пещера казалась – и была – давно покинутой. Но вполне подходила для убежища безумца, каким легенды описывали Адальберта, не жалея красок и высокопарностей.

Определённо чудное местечко! Превосходный лабиринт с огромным количеством замечательных тёмных закоулков, где я мог использовать ночное зрение на всю катушку, а ориентироваться помогала натренированная шишка направления. И просто кладезь для историков – кругом полно бесхозных (и очень старинных) предметов утвари, порядком запылённых.

Вот только как выбрать нужную вещь, которая бы показала желанные картины прошлого? Что могло быть свидетелем схватки Древнего с Адальбертом?

Метод проб и ошибок не годится никак. Снова использовать кубик? Почему бы и нет? Только нужно собрать шесть предметов.

И я отправился бродить по мрачным коридорам, в тишине, случайно нарушаемой оглушительным стуком разбрасываемых вещей. Каждую находку я придирчиво осматривал, гадая, подойдёт или нет, и изредка, старательно сдув пыль, распихивал по карманам рюкзака.

Спустя часа полтора я набрал необходимое количество, и больше сдерживаться не смог. Выложив изрядно потрёпанные предметы в ряд, я мысленно назначил каждому символ, достал кубик и торопливо бросил на гранитный пол. На этот раз выпал единорог, обозначавший помятую с двух боков горелку, ржавую местами до трухи.

Ну, что ж, горелка так горелка! Теперь бы ещё куда-нибудь примоститься для свидания с Белой Невестой. Принимая снадобье, я очень надеялся, что вторая попытка не потребуется, а то как бы не пришлось обживать пещеру заново…