Пуля для невесты. На карусели чувств
Шрифт:
Я затаила дыхание.
Даже не верилось, что кто-то осмелился высказать столь очевидное вслух. Я же так и не решилась выплеснуть претензии в свое время. Теперь же получилось: Петр сделал это за меня, будто мысли прочитал!
Настороженная тишина продлилась недолго.
Вместо того чтобы скрипеть зубами от злости, Егор заговорил, тем самым удивив меня намного больше, чем очередной вспышкой раздражения и упрямства:
— Допрос был удачным. Хавэру удалось вычислить еще нескольких предателей из клана.
— Молодняк? — уточнил
— Как догадался?
— Те, кто помнит последствия межклановых войн не стали бы затевать такое повторно и связываться с Тенями. Слишком многие могут пострадать, чтобы так глупо рисковать.
— Верно, — согласился Егор.
— Чем молодежь мотивировала бунт? Не хватило власти и женщин?
– Что тебе рассказывать, если сам все знаешь? — криво улыбнулся глава.
Берсерк развел руками:
— Опыт.
— Хавэр подозревает, что не всех предателей удалось вычислить. Сейчас они затаились. А когда вновь проявят себя, кентавр обещал, что будет готов.
— Удалось выяснить, кто стоит за бунтовщиками?
Егор даже не стал спрашивать берсерка о причинах подобных выводов.
Не вмешиваясь в разговор, довольствуясь ролью простого наблюдателя, убедилась сполна — эти мужчины понимают друг друга и без слов.
Не знаю, сколько испытаний надо было пройти вместе прежде, чем добиться такого эффекта, но это однозначно заслуживало уважения.
— Нет.
Мрачность лица Егора в этот момент прекрасно соответствовала его сухому тону и скупому ответу.
— Кентавры не признались даже перед казнью.
— Интересно, — протянул берсерк. Приметив мое явное любопытство, не стал задерживать коротких пояснений. — Значит, за ними стоит кто-то более могущественный, чем глава клана. Тот, кого продолжают бояться…
— Даже перед лицом смерти, — закончил Егор, утвердительно кивнув.
Разговор затих сам по себе. Мне показалось, что каждый из мужчин погрузился в собственные неутешительные раздумья. Я же и вовсе ужасалась лишь от мысли, что тот, кого предатели боялись больше смерти и является причиной возможной смерти Егора…
Вскоре в лабораторию вернулся Илларион. Мужчина еще не успел заговорить, как я заметила, что он мрачнее тучи. Явно поход за едой сказался на настроении, хорошенько его подпортив.
— Завтрак прибыл, — процедил сквозь зубы сатир, ставя поднос на стол.
От резкости его движений звякнула посуда.
Мгновенье — и крышка была откинула в сторону, а нашему взору предстали: чашки, нож, тарелка с крупно нарезанным хлебом, палка копченной колбасы, масленка, кусок сыра и бутылка с оранжевой жидкостью, вероятнее всего апельсиновым соком. Помня размах аппетита ученого, я засомневалась, что подобный набор мог по-настоящему утолить его голод. А уж двоих мужчин… один из которых явно потратил много сил на недавнее восстановление организма… Очень сомнительный завтрак.
Как ни в чем не бывало, ученый принялся кромсать колбасу и сыр прямо на подносе. Нарезка получалась
Мужчины с интересом наблюдали за действиями сатира, точно он никогда прежде не делал бутербродов самостоятельно. Но комментировать не спешили. Мне же даже в голову не пришло вмешаться и помочь. Илларион просто излучал угрозу. Интуитивно хотелось обойти его стороной, словно на шею ученому повесили табличку: «Не влезай — убьет!».
Не так много времени прошло, чтобы мужчина кое-как смастерил бутерброды и разлил сок по чашкам. Но стоило ему двинуться с подносом к кушетке, как в лаборатории появилась Ада.
Девушка одарила нашу троицу ослепительной улыбкой, а в сторону Иллариона даже головы не повернула.
— С возвращением, — кивнула Петру брюнетка. — Успел проголодаться?
— Жутко просто.
Поставив позолоченный поднос на тумбочку возле кушетки, Ада молниеносным движением подняла крышку. По воздуху распространился аппетитный аромат жареного мяса.
— Отбивные? — берсерк шумно втянул носом воздух. — С картошечкой?
— Я подумала, что любимая еда поможет тебе поскорее восстановить силы, — кивнула она, передав мужчине тарелку и столовые приборы.
— Спасибо, девочка, — улыбнулся Петр, принимаясь завтракать. — Ты меня балуешь.
— Неужели я не могу поухаживать за прекрасным мужчиной?
— Ты же сказала, что у нас теперь самообслуживание! — зашипел Илларион.
Ада пожала плечами:
— Так и есть.
— То-то я смотрю, все здесь сами себе готовят, да? — продолжал закипать сатир. — Или нововведение на кухне касается только меня?
— Для особых людей — особые правила.
Илларион остановился, так и не дойдя до кушетки всего пару шагов. Да застыл, как громом пораженный, судорожно сжимая поднос. Даже пальцы побелели от сдерживаемой силы.
Я тяжело сглотнула в предчувствии бури.
Успев узнать вспыльчивый характер Иллариона, и вовсе стоило ожидать выброс негодования размером с маленький армагеддец.
— Я же уже извинился! — процедил сатир.
— И я это приняла к сведению, — кивнула Ада. — Спасибо, что напомнил. Трудно даже оценить величину твоего героического поступка. Переступить через собственное раздутое эго размером с половину континента, и правда, достойно восхищения.
Помня о ее недавней бурной реакции на ситуацию, да общем подавленном состоянии из-за неминуемого возвращения в собственный, осточертевший мир, я безмерно удивилась. Ада говорила ровным тоном, точно не осыпала мужчину язвительными замечаниями, а обсуждала рецепт очередного пирога. Никак не укладывалось в голове, как подруга может выглядеть столь равнодушной и спокойной, когда внутри нее наверняка бушуют те еще африканские страсти?
— Может мне еще ниц пасть и начать выцеловывать твои следы на паркете, чтобы смягчить взыгравшую женскую гордость?