Пуля для незнакомца
Шрифт:
— Дальше…
— То, как я добрался до дому, наверное, останется загадкой всех времен и народов. Это я говорю к тому, что если тебе на стол ляжет рапорт о пьяном водителе старенького «шевроле», который видели в районе Лагоа…
Да Силва добродушно хмыкнул в трубку, но мысли его были отнюдь не добрыми. Куда же подевался этот лодырь Фрейре? И почему он ни разу не прозвонился?
— Я учту. А что ты от нас хочешь в связи с инцидентом? Послать группу захвата в Малоку и перевернуть там все вверх дном?
Уилсон оторопело уставился на телефонную трубку.
— Ты хочешь сказать, что тебя вовсе не интересует, почему бармен подлил сонного зелья неизвестному посетителю? Это не вызывает у тебя ни малейшего интереса? — Он подался вперед, словно надеялся заинтриговать невидимого собеседника. — Слушай, Зе, нам же известно, что Насио любил бывать в том месте и вот, как только я отправляюсь на поиски, меня внезапно выводят из игры… Тут определенно есть какая-то связь.
— Какая? — с любопытством спросил да Силва. — Но скажи мне, каким образом Насио Мендес мог догадаться, кто ты или тем более узнать тебя? Когда он бежал из страны, тебя ещё и в Рио-то не было. Но даже если бы и был, то вряд ли бы вы встретились на одном приеме. Так что зачем ему покушаться на тебя?
— Сделай милость, не повторяй мой вопрос. Лучше ответь сам — зачем?
— Впрочем, — продолжал да Силва задумчиво, — допустим, что он знает тебя, по крайней мере знает, кто ты. Может быть, он видел тебя в Вашингтоне…
Только невыносимая головная боль не позволила Уилсону в полной мере разозлиться.
— Зе, ну что ты такое несешь? Ты что же думаешь, он приполз в ЦРУ на коленях, умоляя дать ему работу и мы его наняли — и вот теперь он в знак благодарности подливает агенту сонные капли в коньяк?
— Ну, не знаю. Я бы этого не исключал. Так что ты хочешь, чтобы мы предприняли? Сняли взвод полицейских с оцепления, послали их прочесывать Малоку и пытать доброго старого бармена — и только лишь по той причине, что ты оказался недостаточно разборчив в выборе спиртного?
— Да нет…
— А он нам знаешь что скажет, глядя на нас своими невинными как у младенца глазами — что бедняга американец просто не мастак пить… И что, желая укрепить двусторонние отношения в духе добрососедства он взял пьяного американца и посадил его в машину поспать.
— Ага, — язвительно подхватил Уилсон. — И в духе добрососедства он сунул мне в карман записочку — чтобы я не дай Бог не забыл, что со мной произошло.
Да Силва подозрительно покосился на телефонную трубку. Если вашингтонские начальники дали Уилсону задание запутать тупого капитана бразильской полиции, то Уилсон старался изо всех сил.
— Какая записочка?
— Да я же тебе и звоню поэтому! — торжествующе выпалил Уилсон, почувствовав, что наконец-то возбудил у да Силвы интерес. — Когда я очнулся, я нашел у себя в кармане пиджака записку. В неё завернули ключи от машины — чтобы я уж наверняка её не потерял. Записка была предельно короткая: «Себастьян — получи своего стукача»! Ну, и что ты по этому поводу думаешь?
Да Силва потянулся к пачке сигарет на тумбочке, достал одну, закурил и, глубоко затянувшись, выпустил струю дыма в направлении раскрытого окна.
— Если честно, то просто не знаю. Один возможный вариант ответа вполне романтический. Какой-то посетитель бара принял тебя за частного сыщика, и тогда записка вполне объяснима. Малока — обычное место свиданий. И нередко эти свидания назначают женатые сеньоры.
— Да, но только единственными посетителями бара вчера были танцующие парень и девушка. Вряд ли они даже заметили мое присутствие. А что если там был Насио — и решил, что я за ним слежу?
— В таком случае почему он адресовал записку какому-то Себастьяну? — медленно произнес да Силва. — Кто такой Себастьян? В полицейском управлении у нас такого нет. — Он усмехнулся и ввинтил недокуренную сигарету в пепельницу. — Это не типично американское имя, однако нескольких Себастьянов я знал. Не вспомнишь ли кого-нибудь у вас в Управлении…
— Перестань, приятель! — воскликнул Уилсон, поморщившись от боли. Спор с да Силвой явно был плохим лекарством от мигрени. — Я понимаю, что ты устал. И знаю, что тебя преследует эта дурацкая маниакальная мысль о кознях ЦРУ, но факт остается фактом: я рассказал тебе все, что произошло. И я уверен, что все это каким-то образом связано с приездом в Рио Насио Мендеса.
— Каким образом?
Уилсон вздохнул.
— Ну и упрямец! Ну ладно, как только аспирин окажет свое благотворное действие, я приеду к тебе в офис. Полагаю, ты не будешь возражать, если я предложу тебе сопоставить почерк на записке с образцами почерка Насио Мендес в вашем досье? — добавил он язвительно.
— Ну, конечно, нет, — великодушно согласился да Силва.
— По утрам ты такой сговорчивый! — бросил Уилсон на прощанье.
Да Силва некоторое время сидел нахмурившись и после недолгих раздумий стал набирать номер. Телефонист главного полицейского управления соединил его с нужной линией. После первого звонка трубку сняли и послышался бодрый голос:
— Лейтенант Перрейра…
— Перрейра, это да Силва. Как дела?
— Все в порядке, капитан. Все на местах, и многие даже не больны. Кортеж двинется в путь через час, оцепление расставлено…
— Хорошо. А что насчет рапортов о вчерашней проверке?
— Почти все уже лежат у вас на столе. Сержант Рамос дописывает свой. Скоро закончит. — Голос лейтенанта звучал весело — вот что значит восьмичасовой здоровый сон. — Я уже прочитал их. Ничего особенного.
— Ну и ладно. Я скоро буду. И вот ещё что… Почему от Фрейре не было никаких известий?
— А он вам не звонил? Я-то решил, что он докладывается непосредственно вам. Я… Прошу прощения, капитан… — в течение нескольких минут Перрейра переговаривался с кем-то в кабинете. Когда он снова заговорил в трубку, прежней беззаботной веселости в его голосе уже не было. — Капитан, нам только что сообщили: какие-то ребятишки на пляже в Тижуке обнаружили тело убитого мужчины. Они вызвали полицию и… Это Фрейре.