Пуля-Квант

Бобл Алексей

А потом все стихло.

У монолитовцев на автоматах глушители. Значит, ес­ли раненых добивать станут, мы не услышим — сектан­ты пленных не берут. А прав оказался Никита насчет засады. Да только кто ж знал, что «Монолит» сюда при­прется. Что вообще происходит?

Когда убирал флягу, я заметил, что куртка на плече порвана. Просунул палец в дыру — черт, пулей черка­нуло. Глянул под мышку — еще дыра. Господь уберег. Я мысленно перекрестился.

— У кого какие мысли будут? — тяжело дыша, спро­сил Курортник. — Пригоршня, ты у нас накаркал заса­ду — начнем с тебя.

Никита нехотя перевернулся

на бок, оперся на ло­коть. Стянул шапку, рванул ворот куртки и помассиро­вал грудь.

— Первый раз в лифт угодил. На всю жизнь запом­ню… — Сделав несколько глубоких вдохов, он продол­жил: — У меня никаких мыслей. Каша. Война какая-то началась? Не припомню, чтоб в Зоне группировки так активно воевали, внаглую.

— Лабус?

Дыхание восстановилось, сердце перестало часто биться, я поднялся, глянул в сторону переправы. По­тер щеку. Никаких мыслей: исходных данных мало, но мозг завис, как компьютер с небольшой оперативной памятью. В сознании крутилось, как Никита отрубил башку гадюке, потом схватка Курортника с монолитов­цем и шквальный пулеметный огонь — хорошо, не в нашу сторону. А потом… первый раз я строем в атаку ходил, сшибся вот так, стенка на стенку на открытой местности.

— Не знаю, — сказал я. Переглянулся с Лехой, по­казал глазами на Никиту — самое время его тряхнуть. Хоть и спас меня сталкер, но не оставляла мысль, что он очень уж лихо предсказал засаду, будто знал. А еше я припомнил наш разговор про выброс — что-то силь­но смутило меня тогда, но… Стоп! Я понял — Никита раньше говорил, что в Зоне чуть ли не вместе с нами оказался. А потом, когда нас марево засосало, он обро­нил, что восемь суток тут бродит. Вот! Интересно, Ле­ха этот момент тоже отметил?

Курортник прищурился и кивнул.

Шагнув к Никите, я навел на него пулемет:

— Не дергайся и рассказывай. Рассказывай все!

— Ты чего? — Пригоршня стал приподниматься, по­тянулся к «Грозе».

— Говори… — Курортник был уже на ногах, одна ру­ка на пистолетной рукоятке «Джи-36», висящей на гру­ди, другая на цевье. Он шагнул к сталкеру, упер срез пламегасителя ему в лоб и добавил: — Выстрелю, по­нял? В этот раз не пожалею. Говори!

Я посмотрел на Леху — и поверил. Бледное лицо, нет румянца, который возникает при возбуждении, взгляд холодный. Точно выстрелит. Его палец очень мед­ленно вдавливал спусковой крючок.

— Ладно, ладно, скажу! — произнес Никита. — Не пойму, что в Зоне творится. Я поэтому про выброс за­икнулся, а зря. Из этого понятно стало, что в Зоне рань­ше вашего оказался. Меня наняли рюкзак этот отнес­ти, с изделием…

— С ГСК? — уточнил Курортник.

— С ГСК, — вздохнул Пригоршня. — На Янтарь доставить.

— Кто? — Курортник убрал ствол, и стал виден кру­жочек красной кожи на лбу Никиты.

Леха опустил винтовку, сталкер сел.

— Да если бы я знал! Я ж в рабочем городке рас­сказал, как заказ поступил.

— Кто те двое, что вели к Янтарю?

— Не знаю, на вашего брата смахивают. Я по по­вадкам понял, точно военные.

— Оружие-то у них было? — вклинился я. — Какое?

— Да, было. Ручные пулеметы «Печенег». Рюкзаки патронами забиты, «сборки» как у вас, ну сухпаек еще… и все вроде.

Курортник сдвинул брови. Я погладил

усы.

— Ну блин, не знал я, правда не знал, что в рюкза­ке! — добавил Пригоршня.

— Ладно, как они одеты были?

— Как наемники.

— А выглядели как?

Никита наморщил лоб, повращал глазами.

— Да обычные, один лобастый такой, квадратный, а другой явно боксер… — он помассировал виски, — тя­желовес, нос набок и шустрый такой, верткий. Я вроде тоже не маленький, но эти двое в плечах пошире меня.

— Клички, позывные?

Я глянул на Леху: губы плотно сжаты, глаза прищу­рены.

— Тайсон и Скала.

Я не удержался, хмыкнул. Курортник посмотрел на меня, я пожал плечами.

— И где они? До Янтаря вы не дошли.

— Не дошли, — кивнул Никита. — От Свалки по­началу так лихо отмахали несколько километров. А по­сле, не доходя до «Агропрома», встряли… — Он вытер нос. — Глупо встряли.

— Не тяни. Куда встряли?

— В засаду. Сектантам.

— Чего? — Мы с Лехой задали вопрос одновре­менно.

Курортник присел возле сталкера:

— Ты, Никита, часом, голову не простудил? Какие сектанты возле «Агропрома»?

— Сектантские! — съязвил Пригоршня. — А тут от­куда сектанты?..

Курортник вновь зыркнул на меня, и я пожал пле­чами.

— Я сам не поверил сначала, — продолжал Пригор­шня. — Но там так завертелось… Тайсон сразу погиб, ему пуля в лобешник первому прилетела. А вот Скала воевать остался. Одну «сборку» мне отдал и велел ухо­дить на Кордон, там меня типа встретят. Я впервые этих «черных» увидел… неожиданно получилось. Здоровые черти, в масках, двигаются быстро, молча. Прирожден­ные бойцы, точно говорю.

— И как ты ушел?

— К ручью кинулся, по мелководью пополз. Толь­ко в камыши залез — на берег вышли двое, Хмаря и Рябой, я их знал. Они на шум ломанулись, помочь, на­верно, хотели, решили, что кто-то из бродяг на мутан­тов нарвался и отбивается. — Никита посмотрел на меня, облизнул губы. — Я хотел крикнуть, предупре­дить. Да какой там… — Он понуро опустил голову. — Срезали их моментально. У монолитовцев на автома­тах глушители, как у тех, которых мы у холма завали­ли. Я в воду почти с головой. Просидел сколько смог, потом от холода мышцы сводить начало. Флягу со спиртом ополовинил, еле на берег выбрался… — Че­люсть у него запрыгала вдруг — видимо, воспомина­ния о холоде вызвали такую реакцию. Я даже поежил­ся. — Пошел к деревне — то ли Султановка, то ли Сухановка…

— Степановка, — поправил Курортник.

— Ага, она. К сумеркам добрался.

— А если бы там мутанты? Или еще кто, мародеры какие-нибудь засели? — спросил я.

Пригоршня покосился на меня:

— Лучше, Лабус, с мутантами драться, чем к мо­нолитовцам в лапы. Я в первую хату вошел, подпол расковырял и целую ночь сушился. Растяжками толь­ко подступы к дому окружил. А утром сон сморил. Проснулся под вечер, когда взрыв бахнул. Псевдосо­баки, видно, меня унюхали и решили в гости наведать­ся. Одна подорвалась, остальные убежали сразу. А я подумал-подумал — да и решил, что не буду дальше этот рюкзак с ГСК тащить, слишком опасно. Моноли­товцы ведь не просто так напали, они за нами охоти­лись явно. Значит, пойду лучше к Периметру, в юж­ный сектор.