Пуля ставит точку
Шрифт:
— Вы не собираетесь меня арестовывать?
— Именно это я имею в виду, — спокойно кивнул Кленси. — Я просто хотел убрать с дороги лишнюю головоломку, и заняться одним покушением на Росси, а не двумя. И в свою очередь, я хотел бы, чтобы вы временно подержали тело в кладовой.
— И это всё?
— Это все. Если не считать, что я хотел бы, чтобы вы продолжали об этом помалкивать.
В глазах молодого врача вновь угасла родившаяся было надежда.
— Но они уже знают…
— Никто не знает, — начал Кленси и неожиданно остановился, внезапно все поняв. — Кто вам это сказал? Кто? — Он вскочил на ноги и наклонился над молодым врачом. — Ну, кто?
— Мистер Росси — Пит Росси, его брат, — сказал доктор. — Вот как я узнал, что они на самом деле не… Он пришел сюда и потребовал сказать, где его брат. Я…Я не мог солгать. — Его взгляд поник. — Я боялся.
На миг наступило сдавленное молчание, прерванное в конце концов доктором Фрименом.
— Прекрасно, — мягко произнес он. — Наконец-то. Все в порядке, Кленси; ну, а теперь вы собираетесь сообщить в отдел по расследованию убийств?
— Подождите! — сказал Кленси. Он выпрямился, напряженно размышляя, и опять наклонился над доктором. — Когда он был здесь, этот Пит Росси?
— Часа в три дня, примерно…
— Вы показали ему тело?
— Да…
Кленси кивнул, напряженно вглядываясь в доктора. — Что он сказал, когда увидел нож?
— Он не сказал ничего. И я не сказал ничего… — Молодой стажер поднял голову. — Но узнал только он один. Я ничего не сказал мистеру Чалмерсу, когда он был здесь сегодня утром… Я сказал ему то, что вы велели…
Кленси снова выпрямился, его взгляд был ледяным. Остальные молча наблюдали за ним.
— Теперь послушайте меня, доктор, — сказал он, его голос был тихим, но беспощадным. — Мои симпатии были на вашей стороне, но вы их быстро потеряли. Теперь я снова повторяю вам, что вы должны молчать, и на этот раз я не шучу. Если вы хоть намекнете об этом, то я начну против вас дело по обвинению в нанесении увечий так быстро, что вы опомниться не успеете. И можете себе представить, что станет с вашей карьерой. — Он повернулся к остальным. — Пойдемте отсюда.
От двери обернулся.
— Еще одно. Человек, обслуживающего бойлер, или кто-нибудь, кому он расскажет об этом, будут говорить, что мы приходили с черного входа и что-то вынюхивали. Вы можете сказать, что мы приходили в связи с обследованием водопровода или с проверкой санитарных условий или придумать что-нибудь еще…
Не став дожидаться ответа, Кленси быстро пошел к лифту. Молча спустившись вниз, они вышли из холла, провожаемые удивленным взглядом сестры, которая не видела, как они вошли. На тротуаре перестроились.
— Кленси, — безнадежно сказал доктор Фримен. — как долго вы собираетесь продолжать этот идиотизм? Позвоните в отдел по расследованию убийств и пусть они занимаются этим. Теперь, когда Пит Росси знает…
— Он не собирается ничего говорить, — уверенно заявил Кленси.
— Но почему не собирается?
— Не знаю почему, но не собирается. Если бы он хотел это сделать, то уже сделал бы.
— Вы устали, Кленси, — настаивал доктор Фримен. — Вам следует съесть хороший кусок мяса и основательно выспаться.
— Да, все это мне нужно, — согласился Кленси, — а еще хороший пинок в зад. Я должен был слушать, когда кто-то говорит, даже когда говорит такой глупец, как Барнет. Я потерял полдня на то, что должен был увидеть сразу. Если бы не это, возможно мы бы уже что-нибудь выяснили.
Капровски наконец-то, казалось, понял, о чем речь.
— Значит, если доктор не убивал его, — сказал он с удивленной миной, то мы опять оказались там, откуда начали. Стало быть тот, кто стрелял в него в отеле, и есть убийца.
— Правильно, — подтвердил Кленси.
— И мы не знаем, кто это.
— И это верно, — согласился Кленси. — Но держу пари, что есть человек, который это знает. Это Энн Реник. Я был чертовски вежлив с ней сегодня утром, но сейчас время для вежливости миновало. Сейчас мы отправимся туда и получим простой ответ на простой вопрос: кто стрелял в нашего парня Джонни Росси? И почему?
Он повернулся к доктору Фримену.
— Доктор, тысяча благодарностей. Вы получите вашего покойника для разделки его на куски самое позднее завтра. А пока я буду весьма вам признателен, если вы забудете, как провели сегодняшний вечер.
Доктор Фримен улыбнулся.
— Вы хотите отделаться от меня, Кленси? Нет уж, я отправляюсь с вами. Все равно вечер уже пропал.
Кленси пожал плечами.
— Как хотите. Ладно, пошли.
Он шагнул к бровке тротуара и поднял руку, пытаясь привлечь внимание проезжавшего такси. В ярком свете фар, которые включил какой-то мотоциклист, его худощавая фигура казалась особенно постаревшей и измученной. Доктор Фримен выругался про себя и предпринял последнюю попытку призвать к разуму.
— Кленси, вы спятили. Передайте это в отдел по расследованию убийств, отправляйтесь домой и как следует отдохните.
— Вы сами спятили. док. Если я сейчас пойду спать, то проснусь в Гринпойнт в синей форме с серебряными пуговицами.
Рядом с ним остановилось такси; Кленси взялся за ручку двери.
— Или окажусь под подозрением. Вы ведь сами знаете это. Поехали.
Суббота,20.05
Когда такси остановилось возле дома номер 1210 на 86-й Вест стрит, Мери Келли не было видно, не было видно и Куинлевена. Все четверо мужчин выбрались из машины, Кленси огляделся вокруг; к ним приближался ровный стук высоких каблуков по тротуару. Женщина, которая шла по направлению к Коламбус-авеню, молча миновала их и вошла в небольшое здание неподалеку. Кивнув остальным, Кленси последовал за ней.
Мери Келли поджидала его в холле.
— Ну?
Мери Келли была женщиной лет тридцати с простоватым, но приятным лицом и очень симпатичной фигурой. Её главным достоинством были глаза, но она не знала об этом.
Она также не знала, почему никто не зовет её просто Мери вместо полного имени— Мери Келли, но действительно так никто не делал. И еще Мери Келли считала, что такой симпатичный мужчина как лейтенант Кленси не должен жить без жены, которая согревала бы ему постель; и Кленси не то чтобы не догадывался о её чувствах. Он видел участие, которое у нее вызвало его усталое лицо и потому повторил свой вопрос несколько жестко, чем следовало.